«Обошёлся в 650 млн рублей»: Колесников — о строительстве стадиона в Рязани, изменении рельефа трассы и желании помогать

Если бы в биатлоне существовали индивидуальные призы, то за наибольший вклад в развитие вида спорта в нынешнем сезоне без сомнения стоило бы наградить Сергея Колесникова — управляющего партнёра корпорации «Технониколь» и человека, усилиями которого в Рязани был построен уникальный комплекс «Алмаз». Нынешней зимой стадион принял сразу три крупных мероприятия: «Гонку чемпионов», объединившую в рамках одного турнира биатлонистов и лыжников и собравшую на трибунах несколько тысяч болельщиков, этап Кубка России и «Гонку Легкова».

— В российском биатлоне уже случался достаточно яркий пример слияния спорта и бизнеса. Имею в виду те годы, когда к руководству СБР пришёл Михаил Прохоров. Как считаете, его присутствие в биатлоне дало что-то этому виду спорта, или эксперимент не оправдал себя?

— Я всё-таки не состою в СБР, поэтому могу лишь комментировать некоторые вещи со стороны. Присутствие Прохорова во главе федерации привлекло прежде всего большие финансовые средства. То есть, насколько помню, команда и спортсмены ни в чём не нуждались. Был хороший инвентарь, деньги на сборы, вознаграждения, да и тренеры хорошие деньги получали. Поэтому, конечно же, позитивной стороной было отличное финансирование. Прохоров много помогал детским спортивным школам, в частности, биатлонный стадион в Ульяновске, к которому я имею непосредственное отношение, получил от СБР бесплатные стрелковые установки, которые до сих пор используются. Но если вы спросите, хочу ли я оказаться во главе биатлонной федерации, отвечу сразу: не хочу и не стремлюсь.

— Не хотите подчинять свою жизнь занятию, которое отняло бы слишком много времени?

— В том числе. Руководство подобной организацией — это достаточно широкий круг обязанностей, который действительно забирает немало личного участия. Совсем другая история — партнёрские отношения. Именно так взаимодействует с СБР наша компания «Технониколь». При этом я сохраняю много свободного времени для того, чтобы самому заниматься биатлоном. Бегаю в любительской серии «Мастерс», неплохо там выступаю, даже бываю на подиуме.

— Грубо говоря, вы не готовы жертвовать собственным удовольствием ради того, чтобы повесить на себя дополнительную ответственность?

— Да. Если вдруг встанет выбор между тем, чтобы бегать самому, или руководить процессом, я выберу первое. Потому что эндорфины от бега значительно ярче.

— Вам не кажется, что ситуация, возникшая во времена правления Прохорова, когда в любой момент можно попросить денег и получить их, развращает людей?

— Я бы не сказал, что деньги в те времена раздавали направо и налево. Их выделяли под конкретные проекты, как на тот же самый стадион в Ульяновске, о котором я уже сказал. Люди предварительно приехали, убедились, что стадион строится, и только потом выделили средства. Точно так же выделялись деньги на развитие детского спорта, поэтому слово «развращает» я бы здесь не употреблял.

— Но вы же не станете спорить с тем, что большие деньги вызывают у многих желание поучаствовать в их освоении, скажем так. Знаю, что, строя стадион в Рязани, вы лично контролировали абсолютно все процессы. Сейчас хотите построить аналогичный комплекс в Нижнем Новгороде, но где гарантия, что без постоянного личного контроля там не начнётся некий финансовый беспредел?

— Признаю, что существует такая проблема. Есть достаточно много примеров, когда подобное строительство превращается в долгострой и обходится в итоге очень дорого. Поэтому для себя я решил: всю инфраструктуру мы строим сами, по коммерческим законам. То есть выделяем деньги либо через компанию, либо через мой фонд, нанимаем подрядчиков, в отборе которых принимаю участие я сам, и мои сотрудники. После того, как объект построен, мы передаём его на баланс города по соглашению с администрацией области.

Мы исходим прежде всего из задачи построить объект максимально качественно. Здесь на самом деле всё просто: чем выше качество, тем ниже оказывается себестоимость. Потому что самое дорогое в любом строительстве — это переделывать, доделывать, исправлять.

— Построить стадион с нуля — дорогое удовольствие?

— Если взять рязанский «Алмаз», он обошёлся мне в 650 миллионов. Понятно, что в ценах 2025 года это будет вдвое дороже, но в целом это хороший стадион за вполне разумные деньги. Плюс мы построили его значительно быстрее, чем возводились комплексы в Казани или Чебоксарах.

— В Нижнем Новгороде планируется та же схема?

— Да. Губернатор Нижегородской области Глеб Никитин с ней согласился. Область будет подводить дороги, обеспечит внешние коммуникации, а всё, что внутри, мы берём на себя, тем самым минимизируя коррупционные риски.

— Весь «обвес» рязанского стадиона, включая спортивную школу по зимним видам спорта и достаточно разнообразную инфраструктуру, включая гостиничные домики, задумывался вами с самого начала, или аппетит приходит во время еды?

— Вы абсолютно верно сказали, аппетит действительно приходит. Я в детстве занимался биатлоном, но эти занятия были достаточно условными: винтовку мы, считайте, не видели, в реальности больше бегали на лыжах. Примерно так функционируют все детские спортивные школы. Не хватает патронов, не хватает стрельбищ. За всю свою школьную карьеру я пробежал несколько сотен лыжных стартов и всего штук шесть — биатлонных. При том, что формально считался биатлонистом. Наверное, поэтому в уже солидном возрасте мне всё-таки захотелось настоящего биатлона. Это желание, собственно, и стало отправной точкой. Я предложил тогдашнему губернатору Рязанской области Олегу Ковалёву построить биатлонный стадион, он согласился.

— По факту вы просто создали себе место для тренировок?

— Ну, в общем, да. С той лишь разницей, что понимал: стадион я строю не только для себя. Никаких иллюзий, что он окажется в частном пользовании, здесь не было изначально. Но даже при этом стали возникать конфликтные ситуации. Школьники у нас занимаются кроссом, силовой подготовкой, и только потом дело доходит до стрельбы. Но, поскольку патроны дорогие, обходятся в среднем 30-40 рублей за штуку, достаются они прежде всего тем, кто прошёл определённую подготовку и бегает по первому разряду. Тренеры постоянно объясняют родителям: если вы привели ребёнка в биатлон, на третий день занятий ему никто патроны не даст. Нужно подрасти, заработать это своими результатами. И всё равно в мой адрес пошли обвинения, что я кому-то чего-то недодал.

— Как реагируете?

— Никак. Сам, подчёркиваю, прошёл детскую спортивную школу и прекрасно помню, что до своего первого выстрела тренировался на лыжах четыре года. Патроны мне дали только тогда, когда я уже бегал «десятку» за 29 минут.