Плач Ярославля

Ярославль плачет, Ярославль скорбит. Шарфы с логотипом “Локомотива”, как флаги, развеваются на проезжающих машинах. Их несут в руках, их можно увидеть на витринах магазинов.

В ночь после катастрофы Ярославль не спал. Тысячи болельщиков собрались у спортивной ледовой арены. Все ступени заставлены свечами, у стен — охапки цветов. На мальчишках — майки с именами хоккеистов. Они скандируют: “Гена Чурилов — жив!”, “Лив Стефан — жив!”, “Ваня Ткаченко — жив!”

Молодые, талантливые, сильные, блиставшие на льду, они не раз взлетали на пьедестал, но взлететь на самолете не смогли. До последних минут своей жизни они остались командой, легендарным ярославским “Локомотивом”.

Ярославль плачет, Ярославль скорбит. Шарфы с логотипом “Локомотива”, как флаги, развеваются на проезжающих машинах. Их несут в руках, их можно увидеть на витринах магазинов.

В ночь после катастрофы Ярославль не спал. Тысячи болельщиков собрались у спортивной ледовой арены. Все ступени заставлены свечами, у стен — охапки цветов. На мальчишках — майки с именами хоккеистов. Они скандируют: “Гена Чурилов — жив!”, “Лив Стефан — жив!”, “Ваня Ткаченко — жив!”

Молодые, талантливые, сильные, блиставшие на льду, они не раз взлетали на пьедестал, но взлететь на самолете не смогли. До последних минут своей жизни они остались командой, легендарным ярославским “Локомотивом”.

Кажется, весь Ярославль собрался в ночь после катастрофы около Дворца спорта «Арена».

Цветочные ларьки опустели. На стенах — плакаты: «Простите нас!», «Навсегда с вами!» На расстеленных флагах — майки с номерами погибших хоккеистов.

— Под 38-м номером играл Демитра, — говорит ярославец Борис. — Не поверите, каждые полчаса я расправляю его толстовку, а ткань словно съеживается, собирается в комок, как будто его душа еще с нами, жива. Не хотят ребята покидать нас, не хотят прощаться... Слишком рано... Они были слишком молоды.

Два часа ночи. Из здания спортивной арены выходят женщины. Курят. Никто не спешит расходиться.

— Мы работаем в «Арене», многих игроков знали еще мальчишками, пирожками их после тренировок подкармливали, за внешний вид поругивали, — говорит администратор Тамара. — Сейчас места себе не находим — осиротела «Арена». А нам даже помянуть их некогда — руководство твердит: «Пока идет форум — ни на что не отвлекаемся, работаем, достойно обслуживаем гостей...»

Журналисты со всего мира, собравшиеся в эти дни в Ярославле на мировой политический форум, освещение его задвинули на второй план. Порядка 100 зарубежных СМИ передают теперь репортажи о трагедии хоккейной команды. Из уст иностранных корреспондентов все чаще слышится: «И зачем канадцам, чехам надо было ехать в эту Россию? Чтобы погибнуть?..» И тут же задаются вопросом: «Неужели здесь так много платили? Тогда почему страна не могла предоставить звездам хоккея нормальный самолет, а не списанную посудину?»

Нам нечего им ответить.

Ярославль плачет, Ярославль скорбит

Смотрите фотогалерею по теме