Путин раскрыл потаённое: хозяин Кремля обнародовал секретную внешнеполитическую доктрину России
А начиналось все, как и положено на Петербургском экономическом форуме, с экономики.
А начиналось все, как и положено на Петербургском экономическом форуме, с экономики. Во вступительной речи президента РФ не содержалось даже намека на то, что Россия образца 2025 года является воюющей страной. А если намек и был, то вот в такой форме: «Начну с текущего состояния российской экономики. Несмотря на сложный внешний фон, ВВП России в последние два года прибавлял более четырёх процентов ежегодно, то есть рос темпами выше среднемировых».
Или вот в такой: «При этом общий рост ВВП был завязан далеко не только на оборонно-промышленный комплекс, как некоторые считают. Да, конечно, оборонно-промышленный комплекс сыграл свою роль в этом плане, но всё-таки мы должны внимательно смотреть за структурой этого роста. За два года со знаком «плюс» отличились сельское хозяйство, промышленность в целом, строительный комплекс, логистика, сфера услуг, финансов и IT-индустрия». Но вот вступительная речь Путина завершилась — а вместе с ней и «зона комфорта» для российского президента.
Ведущий пленарного заседания — журналист из ОАЭ Надим Котейш — сразу начал пусть не атаковать ВВП, но задавать ему вопросы, на которые у Путина не было ни малейшего желания отвечать. Вопрос: «Какую позицию вы занимаете по Ирану, когда мы пытаемся нормализовать сам факт того, что президент одной страны призывает к убийству президента другой страны, можем ли мы говорить о том, что возникают какие-то новые правила?» Путин, делая вид, что не понимает, чего от него ждут: «Новый миропорядок возникает естественным образом. Это все равно что восход солнца. От этого никуда не деться. А мы его оформляем и, может быть, расчищаем дорогу для этого процесса с тем, чтобы он был более сбалансированным и отвечал интересам подавляющего большинства стран».
Надим Котейш, по-прежнему пытаясь загнать ВВП в угол: «Я хотел бы вернуться к своему первому вопросу относительно нормализации подобной риторики, когда президент одной страны допускает убийство президента другой страны – в случае конфликта Ирана и Израиля. Кажется, что те, кто пытается определять новые ценности таким образом, – это, конечно же, не Глобальный Юг, это, разумеется, не Китай и не Россия, – это Израиль. Вас это устраивает?» Путин, не желая в этот угол заходить: «Мне бы очень хотелось, чтобы такие вещи, о которых вы сказали, оставались на уровне риторики. Но я бы попросил вас уточнить все-таки вопрос. Что вы имеете в виду по поводу Израиля?»
