Ветеран «Альфы», где служил возвращенный из ФРГ Красиков, раскрыл тайны работы

Напомним, что в четверг, 1 августа в Россию вернулся сотрудник спецслужб Вадим Красиков. Он ликвидировал чеченского боевика Зелимхана Ханошвивли, который с  2008 года скрывался в Германии. Этот моральный урод был известен зверствами по отношению к русским пленным солдатам во второй чеченской войне.

Красиков подъехал к террористу в берлинском парке на велосипеде и трижды выстрелил в него. Вскоре он был задержан, и в 2021 году приговорен к пожизненному заключению.

Штатам пришлось надавить на Берлин, чтобы она отдала Красикова. Передавали «альфовца» в шлеме, что может указывать на то, что немцы до последнего опасались нашего «железного человека».

Любопытными воспоминаниями накануне 50-й годовщины создания легендарной группы «Альфа» поделился полковник Владимир Зайцев. Он был руководителем многих операций по поимке иностранных агентов, и не исключено, что на его опыте учился и сам Красиков.

По словам Зайцева, антитеррористическое подразделение «Альфа» было решено привлекать для поимки шпионов после самоубийства при задержании агента ЦРУ США, сотрудника управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД СССР Александра Огородника в июне 1977 года.

- Нам была поставлена задача по захвату, негласному задержанию, арестам иностранной агентуры. Почему? Потому что было несколько проколов – кто-то из наших «засветился», и агент не вышел на изъятие контейнера из тайника или, кто-то, как Огородник, смог отравиться. Мы так до сих пор не знаем, сколько секретов он передал. Кого-то выявили, но он гораздо больше передал. Поэтому было принято решение привлекать специалистов. И мы начали очень серьезно готовиться, иногда совершенно в фантастических условиях.

По словам Зайцева уже тогда об «альфовцах» слагали легенды, подтвержденные успешными операциями:

- Следственное управление написало письмо в адрес руководства по госбезопасности, чтобы я и мои ребята занимались этими проблемами. Нам говорили, что, когда мы привозим кого-то и сажаем за стол перед следователем, то он сразу начинает все рассказывать. Как кто-то другой (привозит) - месяц-два следователи бьются, чтобы его расколоть.

По словам Зайцева, «Альфе» приходилось много работать с психологами, врачами, чтобы понимать, как «полностью обескуражить» задержанного с первых секунд.

- Приведу пример. Один задержанный должен был заложить взрывное устройство в магазине, но не заложил, и вдруг рванул в последний трамвай и уехал. Потом как он сам говорил, не успел поставить ногу на землю, как какая-то сила оторвала его и он потерял сознание, пришел в себя уже на заднем сиденье машины между двух «железных людей».

По словам полковника, к каждому разрабатываемому агенту был свой подход. Если это был иностранный шпион, то «альфовцы» прекрасно понимали, что такие люди, как правило, работают под прикрытием посольств.

- А там своя специфика. Если что-то с ним случиться, например, палец ему сломают во время задержания - это скандал и ответные меры за рубежом нашим разведчикам – руку сломают или еще что-то. Зуб за зуб. Поэтому тут тоже есть красные линии, которые нельзя переходить.

Если это агент, то мы понимали, что все они снабжались ядами. Огородник, например, отравил ядом свою жену, таким же ядом сам отравился. Сметанин – военный разведчик ...тоже прятал яд в душках очков и, если бы мы плохо сработали, я уверен на 100%, что тоже покончил бы жизнь самоубийством. Потому что, когда его приговорили к высшей мере наказания, он даже не стал писать о помиловании в Верховный совет. Хотя утопающий за соломинку хватается. Следователь очень расстраивался – раз не пишет, значит, он не раскаялся, до конца не все рассказал…

Судя по словам Зайцев, у Вадима Красикова, была интересная и весьма «артистичная работа». Некоторые сослуживцы нашего «железного человека» уже рассказали, что он был мастером маскировки. Это же косвенно подтвердил и полковник Зайцев.

- Мы применяли различную форму одежды. Был у нас центральный гардероб, где можно было взять все, что подходило для ситуации, в которой мы должны были работать. Ребята на себе все испытывали. И только когда наш товарищ говорил, что «да, я бы вас не видел, хотя знаю, что вы где-то рядом», только тогда мы говорили, «стоп, такая модель подходит».