«Дома был учителем»: наследники Че Гевары рассказали, как попали на СВО

Корреспондент «МК», сопровождая волонтерскую группу, встретилась с прибывшими на Донбасс кубинцами и узнала, как наследники Че Гевары переносят русские холода, что заставило их встать на путь борьбы с неонацизмом, а также о том, какие перспективы открылись для них в России.

С самого начала СВО многие журналисты активно включились в гуманитарную деятельность. Ничего удивительного в этом нет. Нормальная человеческая реакция: когда слышишь о проблемах людей на передовой, видишь своими глазами, чего бойцам недостает и о чем они порой даже стесняются говорить вслух, желание сделать их жизнь хоть капельку легче возникает само собой. Я не стала исключением. И потому зачастую мои поездки «за ленточку» происходят совместно с волонтерами Ивановского отделения Общероссийского народного фронта. Так было и в этот раз.

Как ни старалась груженая до потолка «газелька» идти «в потоке», крейсерская скорость ее не превышала ста километров в час. А потому намеченный график полетел в тартарары и границу мы пересекали немного позже планируемого времени. Но в этих условиях, как говорится, доехали - и слава Богу.

В первую очередь, объехали несколько точек, на которых нас ждали военные, и отдали им основную массу посылок. «Газель» словно с облегчением выдохнула и побежала уже гораздо резвее. Вместе с машиной выдохнули и мы. Сделал дело - гуляй смело. В кузове осталось пара коробок, и около пяти рулонов пленки для утепления блиндажей, но это можно было передать уже и завтра.

- Может, поедим уже, в конце концов? - практически взмолился наш водитель, в желудке которого кроме аппаратного кофе на заправке и сомнительного пирожка с картошкой и грибами ничего иного не было с самого утра.

К слову мы, все были примерно в таком же состоянии, а потому озвученное предложение было принято без раздумий и единогласно. Но дальше началось самое интересное. Это избалованному сервисом жителю мегаполиса кажется, что найти где перекусить – вообще, не проблема, но реальность в зоне СВО такова, что более-менее комфортные условия находятся лишь в городах, а вот в мелких «населенниках» днем с огнем не сыскать чего-нибудь подходящего.

Смирившись с тем, что судьба сегодня не благоволит и нам не отыскать ни кафе, ни даже какую-нибудь забегаловку, мы обрадовались, увидев на горизонте палатку с надписью «Продукты». Возле магазинчика толпились военные, пару бабушек и черный небольшой пес с длинными ушами - дитя любви спаниеля с двортерьером. Затарившись очередной порцией пирожков и шоколадными батончиками, мы довольные вышли из ларька. В этот самый момент внимание привлекла небольшая компания людей в военной форме, очень непохожих на других бойцов. Все мужчины были темнокожие - явно гости из дальнего зарубежья.

«Интересно, кто они?» - мелькнула мысль. Я решила познакомиться и подошла. Парни заулыбались, приветливо закивали головами, но, как выяснилось через пару секунд, по-русски ни один из них не говорил.

- Do you speak English? - поинтересовалась я.

Мой английский, если честно, оставляет желать лучшего, но это была последняя надежда на диалог. Но и тут меня постигла неудача: по-английски говорил только один. Причем я скоро поняла, что мой английский и его - это совершенно два разных английских. Друг друга мы не понимали. Спасение пришло, откуда и не ждали.

Один из моих товарищей - волонтеров вспомнил, что у него в телефоне установлено приложение-переводчик. Спустя пару минут, я уже знала, что моего собеседника зовут Рейналдо, ему тридцать три года, и он, как и все его товарищи, приехал из Кубы. К слову Рейналдо, по крайней мере, внешне, был самым молодым в их коллективе.

- Кем вы работали дома? - надиктовываю я в микрофон и тут же показываю молодому человеку переведенную на экране гаджета фразу.

- Я был учителем...

Поднимаю вверх большой палец. Класс! Рейналдо улыбается, его товарищи тоже.

Молодой человек на родине, как и положено, служил в армии. Признается, что в Россию приехал целенаправленно, чтобы принять участие в спецоперации и бороться с нацизмом. Еще одним важным аргументом при принятии решения стала перспектива получения российского гражданства.

- В России много перспектив для работы, - объясняет кубинец.

- А родные как восприняли ваше решение?

- Хорошо, сказали - езжай.

- Go away? - смеюсь в ответ.

- Yes, Yes, - подхватывает он и машет рукой, типа «пока», - Go away.

- Хотите остаться служить в российской армии?

- Yes. Why not? (Да. Почему бы и нет?) - без раздумий отвечает собеседник.

Рейналдо, по его словам, мечтает служить в десантных войсках. «Мне очень нравиться небо, еще хочу с парашютом прыгнуть», - признается он.

Однако сейчас тренировки с десантированием не имеют ничего общего. Мужчины учатся стрелять из автомата, штурмовать здания, работать в парах и в тройках.

- Сложно?

- No, - мотает он головой, расплываясь с улыбки. Жующие пирожки с горячим чаем из пластиковых стаканчиков сослуживцы тут же подхватывают его реакцию и тоже начинают улыбаться.

«Интересно, они понимают, о чем мы разговариваем?» - на мгновение задумываюсь я и вновь обращаюсь к собеседнику.

- А как же холод и снег?

- Это да, холодно. У нас такого нет, - соглашается Рейналдо, и будто в подтверждение потирает себе плечи, показывая, что холодно.

Но служба она такая: принял решение - терпи. И гости с солнечной Кубы терпят. Живут в землянке, моются в солдатской бане, днями тренируются на полигоне. К местной еде тоже привыкли. В общем, почти обрусели.

- А как на Кубе относятся к происходящему здесь?

- Большинство за Россию. Куба и Россия - друзья, - кивает Рейналдо, но тут же добавляет, что есть и те, кто поехал воевать на стороне ВСУ.

- Crazy (сумасшедшие), - крутит пальцем у виска мужчина.

- Есть страх перед первым боем?

- Нет. Я везунчик, уверен все будет хорошо.

Рейналдо смотрит на часы и что-то кричит своим товарищам. Мужчины оживляются, и я понимаю, что им пора уходить.

- Нам пора, - поворачивается ко мне Рейналдо, подтверждая мою догадку.

- Ok. Good luck (Удачи), - машу рукой российским солдатам с Кубы.

- Берегите себя, - уже по-русски произношу вслед.

Рейналдо снова улыбается. Мне кажется, сейчас мы поняли друг друга без переводчика.