«Бьет по всему фюзеляжу»: генерал Попов рассказал о рискованной операции над Черным морем

Напомню, сенсационная в своем роде новость о непрямой атаке на американский беспилотник появилась в авиационном канале 25 июня. Подробности подоспели только к вечеру – в эфире программы «333» бывший летчик-истребитель рассказал, что наш истребитель «совершенно случайно» оказался рядом с «Глобал Хоуком».

«Так получилось, - не без иронии рассказал он, - что мимо совершенно случайно и на очень большой скорости, причём над «Глобал Хоуком», пролетал самолёт МиГ-31. ...Никакого открытия огня, никаких пушек не было. Просто так совпало, так ситуация сложилась, что он пролетел над «Глобал Хоуком» на очень большой скорости, на которой может летать только МиГ-31...»

В результате такого маневра, по его словам, «с параметрами полёта «Глобал Хоук» произошли некоторые изменения, после которых он резко передумал выполнять своё боевое задание по разведке, развернулся и поехал домой».

Все произошло, сказал эксперт, потому что «американцы не согласовывают маршрут полётов с нами, так же, как и мы с ними в нейтральных водах».

По его словам, было два прохода, на разных скоростях. При этом маневр по вытеснению вражеского беспилотника получился только со второго раза, когда МиГ-31 разогнался до скорости, которая в 2,3 раза превышала скорость звука — 2,3 Маха (1 Мах - скорость звука в воздухе на определенной высоте, примерно 1200 км в час).

«На таких высотах и скоростях никто никого никогда не «встречал». МиГ-31 был выбран, как единственный самолёт, который может выполнить эту задачу из всего парка стоящего на вооружении ВКС на такой высоте», - рассказал он.

По его данным (официально не подтверждено) летчик и штурман представлены к ордену Мужества.

Он не исключил, что подобные инциденты над Черным морем могут повториться, если дроны США продолжат за нами шпионить.

По словам заслуженного военного летчика Владимира Попова, скорее всего, наш истребитель выполнял маневр вдогон цели.

- Эффективно и безопасно для экипажа выполнять манёвр на догоне, - сказал он, - потому что так летчики могут видеть цель, подойти поближе, допустим, на расстояние 10-15 метров и пойти с небольшим превышением, чтобы наверняка проскочить этот объект и обеспечить себе безопасность.

Струя возмущенного воздушного потока после прохода, которую, пролетая, оставляет самолет тем более на сверхзвуке, будет очень мощной. Кроме того, будет очень мощная ударная волна при переходе самолета на сверхзвук. Ударной волны сам летчик не слышит. Физически её хорошо слышат те, кто находится на земле. Она слышна таким «раскатом грома». А, соответственно, физическое воздействие оказывается очень большим.

- Владимир Александрович, что «испытал» беспилотник?

- В результате пролёта сверхзвукового воздушного судна происходит сжатие воздуха, что очень сильно сказывается на окружающей среде. Эта плотная «плёнка» из сжатого воздуха, хочешь не хочешь, бьёт по всему фюзеляжу, по крыльям того объекта, который летит рядом. И, конечно, на тех, кто попадает в спутный след, эта ударная сила также влияет. Это очень опасное явление, выкрутиться достаточно трудно. И к этому надо быть готовым. А если ты не готов, то, соответственно, у тебя будут какие-то отклонения в пилотировании.

- Почему нашему истребителю потребовалось два пролета?

- Первый раз, может быть, он пошёл на меньшей скорости. Эффективность была незначительная. Когда пошёл на большой сверхзвуковой скорости, то, конечно, получился очень сильный эффект.

- Как мог проходить второй пролет - сверху или снизу?

- Если первый раз истребитель прошёл сверху, то, скорее всего, повторно тоже прошел сверху, но с небольшим снижением, чтобы объект было лучше видно по линии горизонта, а потом занял его высоту или чуть выше - буквально 10-20 метров для того, чтобы пройти над ним, обеспечивая себе гарантированную безопасность.

- Если беспилотник вдруг решит подняться в это время, есть опасность столкновения?

- Она всегда есть, потому что беспилотник действительно может маневрировать. Вопрос в том, успеет ли он это сделать на такой скорости? Но доля риска всегда есть. А полёт - это всегда теория вероятности. Когда садишься в кабину, никогда не знаешь, чем закончится полет. Это всегда большой риск.

- Насколько сложно истребителю разворачиваться на сверхзвуке?

- Сложность заключается только в большом радиусе разворота - ты уходишь и теряешь цель. Приходится ориентироваться по инверсионному следу, а на больших высотах от реактивного и турбовинтового самолёта след остаётся. Или приходится кратковременно включить свой локатор кругового обзора для того, чтобы снова увидеть цель, и потом на какое-то мгновение выключить его, чтобы он тебя не обнаружил. Кроме того, может система боевого управления командных пунктов, которая тебя наводит, дать подсказку - какой курс взять, если наша цель вдруг изменила курс следования.

- Ювелирная работа…

- Достаточно ювелирная работа. Летчик может выключать сразу же форсаж и пытаться затормозить, чтобы выполнять вираж не на скорости 1200 или 3000 километров в час. Он по времени очень долго выполняется - чем больше радиус разворота, тем больше времени на него уходит. Поэтому вираж делается на форсаже, с большой перегрузкой и с потерей скорости. Таким образом, выходим из положения, чтобы не потерять из виду цель. Но нам, как я уже говорил, могут помогать с земли, или мы сами можем цель обнаружить локатором или визуально по инверсионному следу, если хорошие погодные условия.

- Что испытывает летчик во время пролетов на сверхзвуке?

- Лётчик, который выполняет пилотирование на сверхзвуке, на больших высотах практически ничего особенного не испытывает. Я сам во время таких полетов переход на сверхзвук мог замечать только по стрелочкам указателя скорости, а что происходит за пределами самолёта - мне было неизвестно, сверхзвук не ощущается никак. Поэтому мне все равно, на какой скорости я буду проходить рядом со своей целью. Единственное, на малых скоростях у меня появлялась возможность лучше разглядеть объект. У меня в таком случае есть промежуток времени для того, чтобы его идентифицировать, даже, может быть, с номерами и с какими-то знаками различия. А на больших скоростях, соответственно, у меня этого промежутка времени нет вообще, я проскочу цель, просто зафиксирую, что где-то она была. А что это было - я не идентифицирую. Вот в чем разница.

- Говоря, что это уникальная операция по «встрече» противника. Так ли это?

- Наверняка такое бывало. Просто в советское время об этом не писали, не говорили. Все было закрыто, и мы изучали такие полеты корпоративно. Вообще, это не какая-то очень большая редкость. Мы точно так же перехватывали цели на сверхзвуке в учебно-тренировочных полётах. Иначе как ты в реальности перехватишь сверхзвуковую цель на догоне, когда ты включил, скажем, 3 Маха? Летчик в любом случае обгоняет цель, после применения оружия и еще успевает зацепить ее этой волной.