Жизнь разломилась на "до" и "после": как обустраиваются эвакуированные жители Курского приграничья

Ресурсов хватает, чтобы принять до 1400 человек. Это крайняя цифра, позволяющая организовать все удобства. При этом жизнь пронизана строгим распорядком - подъем в 8 утра, затем утренний туалет и заправка кроватей, завтрак до 10 часов, прием у начальника пункта по вопросам жизнеобеспечения. Днем - уборка территории, личное время. Отбой в 22.00.

Конечно, нелегко "встраиваться" в общий график, когда привык самостоятельно распоряжаться своим временем, тем не менее сотрудники и волонтеры стараются создать в ПВР максимальный комфорт. Корреспонденты пообщались с теми, кто вырвался из-под обстрелов, и узнали, как им теперь помогают наладить новую жизнь.

Островок для детей

Идем по серому коридору. Справа за стеклянными дверями - детские комнаты и учебные классы. Слева открывается спальная зона - под искусственным светом поблескивают металлические каркасы кроватей со свернутыми в изголовье одеялами и подушками. Между рядами коек возвышаются вешалки, на которых кое-где неуклюже висят куртки и разноцветные кофты.

"В Железногорске мы начали принимать вынужденных переселенцев с 12 августа, - рассказывает начальник ПВР Руслан Орлов. - И в первую очередь на месте организуем людям мобильную связь, медицинское обследование, тех, кто нуждается в специализированном уходе, направляем в больницы и профильные стационары. Помогаем в оформлении различных документов, ищем по запросу близких, так как родственники могут оказаться в разных ПВР, а телефоны с контактами утеряны. За каждым гостем закрепляется кровать и тумбочка, на руки выдается комплект постельного белья, одежда".

Отдыхающих немного (в наш визит размещалось около 400 человек): кто, укрывшись с головой, дремлет, кто листает новости в телефоне или читает книгу, взятую из местной библиотечки. Отдельные уголки загорожены полотняными ширмами - это большие семьи с детьми стремятся хоть как-то отвоевать себе кусочек уединения.

"Здесь 92-летнюю бабушку тоже огородили ширмами: родилась перед Великой Отечественной войной и вот, под конец жизни, тоже оказалась в очаге боевых действий, - замечает Руслан. - В целом, если взрослые чувствуют дискомфорт, то для детей здесь приволье - они вместе учатся, вместе отдыхают: играют в "Мафию" и футбол, специалисты школ и детских студий проводят для них занятия по лепке и рисованию. Также разработали культурную программу - походы в музей, кукольный театр, приглашаем аниматоров".

К 13 часам дня наступает время обеда. Люди высыпают во двор, куда выкатили походную кухню, повара в белоснежных халатах ловко разливают порции в пластиковые тарелки. На первое - дымящаяся уха, на второе - рагу с картофелем. Меню типовое: преимущественно каши, тушеные блюда, но зато питание трехразовое. После плотной трапезы можно посидеть у телевизора - его повесили в отдельной комнате, чтобы не мешать отдыхающим. И все же в теплый день хочется выйти на свежий воздух: не только дети, но и старики в колясках с удовольствием щурятся на солнце.

Волонтерство под огнем

Руслан Орлов признается, что те, кто выбрался из опустевших полуразрушенных деревень, пережил тяжелые дни в подвалах, обязательно общаются с психологом. Зачастую это именно пожилые люди. Им особенно трудно. Привязанные к устоявшемуся быту, они так и не принимают новые реалии и, чуть отдышавшись, плаксиво просятся назад, хотя это опасно и неразумно.

Кто покрепче, пытаются обустроиться. Так, 45-летний Андрей Толмачев с супругой Галиной и тремя детьми приехал в ПВР 19 августа. Солдаты вывезли их из села Александровка Кореневского района.

"До последнего надеялись, что нашу деревню бои обойдут стороной, - признается Андрей. - Числа 14-го к нам добрались волонтеры и признаются: "Гуманитарной помощи не ждите, солдаты вскрыли магазины, если можете, добирайтесь сами". Мы были последней семьей в деревне, у кого была машина. В общем, привезли себе продуктов, проехали по улицам - около сорока человек оставались (старики, кто бедно живет), им раздали. Потом отправились с провизией к семье батюшки в соседнее село Верхняя Груня. Застали лишь замок на двери, лающую собаку на цепи, вероятно, уже эвакуировались. В общем, развезли продукты соседям. Всем не хватило. Снова сделали рейс, а это было 18 августа. При возвращении в Александровку автомобиль заглох. Трактором дотащил его на буксире во двор. И в этот момент начали бить ракеты по дальней стороне села, огнем смело линию электропередачи. А 19 августа снаряды стали рваться в огородах, потом затишье, видимо, перезаряжали орудия, и снова разрывы - все ближе, ближе сотрясали землю, с третьего раза начали попадать по домам, сараям, заборам".

В те дни Андрей носил документы в борсетке, но в суматохе эвакуации забыл ее в подвале. В Железногорске пришлось восстанавливать паспорта, водительские права на трактор и автомобиль. Благо оформили быстро. В Александровке остался деревянный дом, купленный на материнский капитал, и большое хозяйство: семья держала коз, поросят, кроликов, птицу. Младшие дети - 9 и 13 лет - уже настоящие помощники, ухаживали за молодыми яблонями в саду, присматривали за курами. Конечно, животных выпустили.

"Жаль, если их посечет осколками. Человек в нашей деревне отвязал коров и лошадей, но они все равно вернулись домой и во время бомбежки, многих ранило прямо во дворе, - вздыхает Андрей. - По сути, жизнь разломилась на "до" и "после". И еще, признаюсь, печально наблюдать, когда начинают пользоваться людским горем. С последними военными событиями цены на жилье взвинчивают. Причем везде. Эвакуировавшиеся брат и мать поехали на Ставрополье, договорились об аренде дома за 17 тысяч рублей, а приехав, с трудом сняли за 35 тысяч рублей".

Семья надеется дождаться момента, когда можно будет вернуться в село и оценить, что осталось. Но надо начинать все сначала. Пока Андрей получил единовременную выплату в 10 тысяч рублей, а вчера составил заявления на получение финансовой помощи - 150 тысяч рублей на каждого члена.

Вагоновожатая из Краснодара

Здесь мы познакомились с 71-летней Валентиной Солодовой и ее старшей сестрой - Анной Николаевной. Обе жили в маленьком деревянном домике, доставшемся в наследство от матери, в селе Глушково, пока 13 августа знакомый не привез их сюда.

"Недалеко танки начали лязгать гусеницами, - говорит Валентина Николаевна. - Хорошо, что попали в этот ПВР. С нами еще и брат, но сейчас он находится в больнице".

Сестры признаются, что скучают по своему нехитрому хозяйству - огороду с кустами помидоров и посадками картофеля. И все же не унывают. Через пару дней родные забирают их в Краснодар. Будут жить в частном доме на земле. Оказалось, женщин многое связывает с Кубанью - здесь вырос их отец, сами они трудились на предприятиях краевого центра. С приятным удивлением узнаю, что Валентина Николаевна работала вагоновожатой. Сейчас трамвай превратился в визитную карточку города-миллионника, каким стал Краснодар, и является по сути самым быстроходным транспортом в часы пробок. А еще в сентябре на краснодарских улицах слышны утихающие отголоски южного лета. Только вот меньше бы оглядываться назад…

Пункт временного размещения в Железногорске организован правительством Москвы. После того как на днях власти Курской области объявили об обязательной эвакуации еще двух районов (речь идет о населенных пунктах в 15-километровой зоне у границы с Украиной), сюда прибыли 150 жителей Хомутовского района .

В связи с введением на территории Курской области режима чрезвычайной ситуации жители, которые лишились имущества первой необходимости, имеют право подать заявление на получение финансовой помощи в размере 75 000 или 150 000 рублей на каждого человека в зависимости от степени утраты, напоминает губернатор Алексей Смирнов. Для жителей Большесолдатского, Суджанского, Кореневского и Глушковского районов действует упрощенная процедура получения финансовой помощи (в размере максимально возможной суммы - 150 тысяч рублей) из-за невозможности проведения работы оценочных комиссий. Оперативный штаб рекомендует потратить эти средства на покупку предметов первой необходимости, в том числе на сезонные одежду и обувь.