Тени Хрустальной ночи

Юлия Зораховна, Хрустальная ночь - откуда возникла такая метафора?

Юлия Кантор: Kristallnacht - ночь кристаллов, осколков стекла. Метафора возникла потому, что 9 ноября 1938 года в Берлине и других городах Германии страшный погром сопровождался битьем витрин магазинов, разграблением квартир, офисов, принадлежавших немецким евреям. Были и поджоги синагог, убийства. Важно помнить, что 9 ноября - это не случайная дата, а годовщина Пивного путча, когда Гитлер впервые пытался захватить власть.

То есть погромы были спланированы?

Юлия Кантор: За несколько дней до событий Хрустальной ночи молодой еврей Гершель Гриншпан в посольстве Германии в Париже ранил одного из высокопоставленных немецких дипломатов - Эрнста фом Рата. Гитлер прислал Рату своего личного врача, который ввел раненому кровь, не совместимую по группе, и тот умер. После войны были опубликованы исследования, которые доказывали, что ошибка врача была неслучайной. Смерть фом Рата стала нужным предлогом, чтобы возложить ответственность за убийство на еврейское население. Кстати, подобный сценарий - убийство немецкого функционера "еврейскими руками" - гитлеровские идеологи пытались осуществить ранее, в феврале 1938 года в родной для Гитлера Австрии, - чтобы форсировать уже запланированный, но еще не осуществленный аншлюс, захватив Австрию под предлогом обеспечения безопасности австрийских "арийцев". Но тогда этот план вскрыла австрийская полиция и покушение не состоялось. Впрочем, у этой истории есть еще один нюанс. Фом Рат был нетрадиционной ориентации. В его убийстве у гитлеровской верхушки был еще один "профит": они "очищали" свою среду как бы чужими руками.

Гриншпан - это случайная фигура? Какие у него были причины убивать дипломата?

Юлия Кантор: Гриншпан был из семьи польских евреев, которые тогда временно находились в Германии. В начале октября 1938 года в Польше был издан указ, по которому все польские граждане за рубежом должны были для въезда в страну получить разрешающий штамп. Так вот польские евреи этого штампа не получили. И когда немцы стали их в середине октября депортировать, в Польшу, на свою родину, они въехать не могли. И тысячи людей долгое время метались по нейтральной полосе, к тому же подвергаясь физическому насилию и со стороны эсэсовцев, и со стороны польских пограничников… Так вот, есть данные, что к Гриншпану подослали представившегося другом отца агента гестапо, который, зная его психическую неуравновешенность, убедил, что нужно мстить, и дал деньги для покупки пистолета. Сами понимаете, - для того, чтобы попасть в посольство, пройти к высокопоставленному чиновнику, надо иметь для этого "зеленый свет". И он был Гриншпану обеспечен.

Как раскручивались погромы?

Юлия Кантор: Известие о смерти фом Рата пришло 9 ноября. Гитлеровская верхушка, а конкретно Гейдрих и Геббельс, тут же официально заявили, что германское правительство не будет преследовать евреев, но если немецкий народ захочет выразить свой протест, то армия и полиция препятствовать этому не станут. И штурмовики, переодетые в штатское, разжигая обывателей, понеслись по улицам Берлина и других городов Германии. Стали громить синагоги, магазины, квартиры (адреса евреев, разумеется, были известны погромщикам заранее). Громящих становилось все больше, действовали они все яростнее. К слову, как вы думаете, сколько на тот момент в Германии было евреев? В 60-миллионной Германии было чуть более 500 тысяч. То есть меньше процента. А механизм пропаганды был раскручен так, что многие считали, что их очень много и они - "короста на здоровом теле немецкого народа". Сработал принцип, сформулированный Геббельсом: "Еврей - это псевдоним любого врага".

Как реагировало немецкое общество?

Юлия Кантор: Молчанием. С 1933 года нацистская государственная система постепенно и непрерывно уничтожала такое понятие, как общественное мнение. Собственно, так уничтожалось само общество, превращаемое в послушную массу. Первый концентрационный лагерь, Дахау, открылся в Германии уже в 1933 году, месяц с небольшим спустя после прихода Гитлера к власти. Он создавался для своих инакомыслящих, которых отныне надлежало "считать преступниками или неполноценными". Шаг за шагом человеконенавистническая гитлеровская система уничтожала любые ростки общественного сознания. Ликвидация парламента, отмена выборов, запрет всех газет, не связанных с нацистской партией... Были организованы "книжные костры": жгли книги Толстого, Достоевского, Золя, немецких классиков. Генрих Гейне, Лион Фейхтвангер, Анна Зегерс - знаменитые немецкоязычные литераторы еврейского происхождения были объявлены "недочеловеками", как и всемирно известные ученые, например Альберт Эйнштейн и Зигмунд Фрейд. "Расовые законы" закрыли евреям доступ практически ко всем должностям и профессиям, ограничили свободу их передвижения… После аншлюса Австрии и захвата Чехословакии начали уничтожать и книги Стефана Цвейга и Франца Кафки - писателей еврейского происхождения, писавших на немецком языке, который был для них родным. Как предрек Гейне, в стране, где жгут книги, начнут жечь людей. И это случилось несколько позже - когда началась война.

Последовали ли протесты со стороны крупнейших западных держав, где не последнюю роль играли еврейские организации?

Юлия Кантор: Они были лишь наблюдателями, как и в многих других случаях после прихода Гитлера к власти в Германии, ограничившись формально-дипломатическими шагами. И это развязывало фюреру руки. Как точно заметил Цвейг, "дана была воля неограниченному надругательству над человеком". Те евреи, кто не попал в тюрьмы и лагеря, должны были покинуть территорию Третьего рейха. Но сделать этого они не могли, потому что их никуда не пускали. Речь не только о Польше, но и о Великобритании, Франции и США, где для евреев были введены жесткие ограничения на въезд. В первую очередь это ударило по немецким евреям, которым просто некуда было деться.

Научилось ли чему-то человечество, имея в своем историческом опыте такие страшные примеры уничтожения людей по национальным признакам?

Юлия Кантор: Это риторический вопрос. Хрустальная ночь стала символом злокачественной болезни немецкого общества, ввергнувшей его в катастрофу, хотя отнюдь не первым или единственным ее симптомом. Невыученные уроки истории, как болезнь: если не делать против нее прививки, она вернется в то общество, которое ее породило или "проглотило", не дав должного отпора. Подобные эксцессы - это тест на здоровье общества, на его иммунитет против заразы нацизма и родственных ему идеологий. Уроки истории не теряют своей актуальности, их нужно учить на документах и фактах очень внимательно, ничего не упрощая и не умалчивая.

Справка "РГ"

В память о Хрустальной ночи 9 ноября каждого года отмечается Международный день против фашизма, расизма и антисемитизма.