Шпионские игры: Москва сделала неожиданный ход

Недавняя высылка работника британского посольства в Москве, идентифицированного как сотрудника разведки, стала первой за много лет такого рода акцией. Как правило, Москва крайне редко прибегает к высылке аккредитованных дипломатов-шпионов первой.

Исторически это происходило только в тех случаях, когда иностранного шпиона с дипломатическим паспортом брали прямо на месте преступления, что называется, "на кармане" — при контакте с агентурой или каком-либо ином действии, очевидно нарушающем дипломатический статус и Венскую конвенцию.В последние годы высылки сотрудников посольств стали чем-то вроде дипломатической рутины, породив сперва то, что журналисты назвали "дипломатической войной", а затем и "посольский кризис", поскольку численность сотрудников некоторых посольств сократилась ниже минимума, при котором можно поддерживать стабильную работу загранучреждений.

Но даже в такой ситуации наши спецслужбы и МИД старались действовать в рамках устоявшейся традиции и не высылать иностранных шпионов первыми. В чем смысл этой традиции и будет ли она окончательно забыта в современном мире как отживший себя ритуал?Второго секретаря политотдела посольства Великобритании в Москве Уилкса Эдварда Прайора выдворили из России за разведывательно-подрывную деятельность.

Как подчеркнули в ЦОС ФСБ, "направленный в Москву по линии директората Восточной Европы и Центральной Азии МИД Великобритании второй секретарь политического отдела посольства Великобритании в Москве Уилкс Эдвард Прайор, сменивший на должности прикрытия одного из шестерых британских разведчиков, высланных из России в августе, при получении разрешения на въезд в нашу страну намеренно указал ложные данные, чем нарушил российское законодательство". МИД России во взаимодействии с заинтересованными ведомствами было принято решение о лишении Уилкса Эдварда Прайора аккредитации, ему предписано покинуть Россию в двухнедельный срок.

Мы не знаем, какие конкретно данные Прайор "ложно указал" при оформлении российской визы. Предположительно, речь может идти о прямом вопросе анкеты "Имеете или вы отношение к разведывательному сообществу Соединенного Королевства?".

В то же время человек уже был ранее идентифицирован как сотрудник МИ-6, к тому же он прибыл на замещение должности уже установленного сотрудника британской разведки. Если это так, то речь идет действительно о превентивной высылке шпиона до того, как он успел приступить к активной деятельности на территории России.

А это важный прецедент.Дело в том, что в разведывательном сообществе так поступать не в традиции.

И это не какая-то корпоративная условность, а практическая необходимость. В ситуации, когда крупные посольства функционируют с полным составом, бывает довольно сложно отличить сотрудника разведки от "чистого" дипломата.

А в американской и британской разведывательных системах к тому же долгое время существовала практика двух параллельных шпионских сетей. Первая — почти официальная — заранее понимала, что ее члены уже идентифицированы российской контрразведкой, и соответствующим образом себя вела.

А члены второй сети могли длительное время никак не проявлять себя в разведывательной деятельности и даже демонстративно не пересекаться с представителями "легальной" резидентуры. Соответственно, за ними могло не быть постоянного наружного наблюдения и их работа воспринималась как обычная деятельность дипломата.

И противник их использовал для проведения операций особой сложности, например для поддержания личного контакта с важной агентурой.В таком контексте для работы контрразведки всегда выгодно не высылать идентифицированных иностранных шпионов, а ставить их под наблюдение.

Ибо вышлешь ты его, а на это место пришлют кого-то нового. И придется проводить идентификацию нового человека, выяснять его профессиональную принадлежность, специализацию, личные качества, контакты и тому подобное.

Гораздо практичнее контролировать уже устоявшийся контур шпионской сети. И такая система десятилетиями приносила плоды, став своего рода традицией.

А с радикальным сокращением численности иностранных посольств в последние годы в результате массовых взаимных высылок контролировать "шпионский контур" стало еще проще. Возможности "станций" ЦРУ и МИ-6 в Москве были сокращены до минимума, хотя и не прекращены полностью.

Высылка Прайора эту традицию нарушила. По неподтвержденным данным, деятельность этого сотрудника британской разведки могла быть направлена на российское мусульманское сообщество.

И его высылка — тоже своего рода знак: никакое иностранное вмешательство в такую чувствительную сферу более допускаться не будет.Но это вопрос частный.

Более общая позиция сводится к тому, что Москва далее не намерена вообще допускать активную разведывательную — и особенно подрывную — деятельность недружественных стран. Все-таки разведка — это привычный и исторический атрибут межгосударственных отношений, к которому принято относиться, что называется, с пониманием.

То есть мы знаем, что вы тут пытаетесь шпионить, и принимаем против вас соответствующие действия по линии контрразведки. Это как с плохой погодой: ее нельзя отменить силой воли.

Но можно взять с собой зонтик и одеться потеплее.Теперь эта традиция поставлена под сомнение.

Есть версия, согласно которой пресекаться на корню, то есть на стадии идентификации сотрудника иностранной разведки, будет именно подрывная деятельность. Это совсем необязательно какие-то партизанские действия, а скорее предотвращение подстрекательской и идеологической работы.

А в прошлые годы и британское, и американское посольства весьма активно участвовали в деятельности разного рода "оппозиционных" групп, поощряли антигосударственную деятельность и занимались выращиванием в России кадров, которые можно было бы в дальнейшем использовать для подрывной работы, создания "агентуры влияния". А это уже совсем не разведка, то есть не получение важной информации, а прямое вмешательство во внутренние дела другого государства.

Таким образом, высылка Уилкса Прайора стала первой акцией, направленной на ликвидацию остатков подрывного влияния западного разведывательного сообщества через посольства в Москве. Это процесс сложный, поскольку к сотрудникам иностранных разведок, занятым подрывной работой в "оппозиционных" кругах, трудно подобрать ключ.

Они не осуществляют "закладок" в виде пресловутых шпионских камней, не ищут подхода к секретоносителям, не добывают документы государственной важности. Ну, подумаешь, поговорил с кем-то в кафе или позвал того или иного носителя либеральных взглядов на прием в посольстве.

Формально в этом нет нарушения российского законодательства и даже Венской конвенции. В конце концов в функции второго секретаря посольства — скажем, по культуре — как раз и входит общение с людьми в стране пребывания.

Вот поэтому и потребовалась идентификация сотрудника британской разведки по въездной анкете, чего ранее не бывало в традиционной практике.И это только первый звонок.