Режиссер Юрий Грымов: "Скотный двор" дает возможность увидеть не столько животных, сколько себя самих

Первой премьерой "Модерна" в новом сезоне станет "Скотный двор" в вашей постановке. Оруэлл, мягко говоря, не самый очевидный автор для театра, почему вы решили взяться за эту повесть?

Юрий Грымов: Театр "Модерн" отличается тем, что 96 процентов нашего репертуара - спектакли, которые не идут больше нигде. Мы не задумывали это специально, так получилось. Мы, например, первый в мире театр, который получил права на "О дивный новый мир" Хаксли - семь лет этот спектакль идет с аншлагами. К жанру антиутопии я приглядывался давно, но Оруэлл мне особенно интересен тем, что он очень часто говорил о свободе. Хотя, как культуролог по первой профессии, я хорошо понимаю: свобода - относительная вещь, смотря, что вы вкладываете в это понятие.

Кстати, знаете, где стоит памятник Оруэллу? У входа в штаб-квартиру Би-би-си в Лондоне. "Скотный двор" он написал там, прямо на рабочем месте, за что получил выговор. Но вот что интересно: спереди на памятнике написано его имя, а на стене сзади начертана цитата Оруэлла: "Если свобода что-нибудь да значит, так это право говорить людям то, чего они не хотят слышать". Эти слова написаны для сотрудников Би-би-си.

В какой-то момент об Оруэлле резко вспомнили: несколько лет подряд его роман "1984" возглавлял всевозможные рейтинги продаж. В чем дело, как вам кажется?

Юрий Грымов: Буквально два месяца назад министр иностранных дел Сергей Лавров выступил на заседании Совбеза ООН. Вы слышали его речь? Он цитировал там "Скотный двор": "Все животные равны, но некоторые более равны, чем другие". К тому моменту мы уже вплотную занялись спектаклем, объявили о нем - и это совпадение меня очень удивило. Вообще на многих политических программах в последнее время стали часто вспоминать Оруэлла. Я думаю, это напрямую связано с тем, что мир сошел с ума - весь, без исключения.

Я давно увлекаюсь историей, и в прошлом сезоне у нас вышла премьера "Цветы нам не нужны" - про Нюрнбергский процесс и тюрьму Шпандау, где сидела верхушка СС, элита, приближенная к Гитлеру. Когда мы выпускали спектакль, все мне говорили: зачем нам Нюрнбергский процесс и фашистская Германия? А потом президент Владимир Путин выступает с заявлением о том, что необходимо уделить особое внимание урокам истории и увеличить количество часов, посвященных борьбе с фашистской Германией! То есть - врага надо знать в лицо. И сразу все разговоры - надо, не надо - закончились.

То есть театр может прозревать будущее?

Юрий Грымов: Это так - театр всегда немного опережает действительность. Но, поверьте, я не сижу в муках - что же поставить следующее? Просто ты живешь в неком контексте, и на тебя сами выходят произведения, которые созвучны тому, что происходит сегодня или произойдет завтра. С Оруэллом мы, по всей видимости, тоже угадали: продажи открыли за три с половиной месяца - и все билеты уже проданы.

Какая самая большая сложность в работе над этой премьерой и о чем в первую очередь вы хотите поговорить со зрителем?

Юрий Грымов: Главные действующие персонажи "Скотного двора" - звери, и это большой вызов театру и актерам, потому что свалиться в детский утренник очень легко. В этом - главная опасность и сложность.

Вообще для меня этот спектакль прежде всего о том, что я за эволюцию и против революции. Я не разделяю идеи 1917 года, когда система координат была нарушена и к власти пришел сомнительный режим. А совсем недавние события, свидетелями которых мы стали, - распад Советского Союза и то, как это произошло... В марте 1991 года на всесоюзном референдуме страна голосует за сохранение Союза, но в декабре того же года вопреки этому решению СССР прекращает свое существование. Я считаю, что это еще одна крупнейшая катастрофа ХХ века!

Я поразилась, когда узнала, что в процессе постановки спектакля "Цветы нам не нужны", вы изучили все тома Нюрнбергского процесса и все архивы, с ним связанные...

Юрий Грымов: После того как я решаю поставить какую-то пьесу, я ее ни разу больше не открываю. Я читаю все, что параллельно ей и вокруг нее. Да, я прочел весь Нюрнбергский процесс - и это шок. По моему убеждению, Нюрнберг - главное событие ХХ века. Фашизма не было ровно те десять месяцев, что продолжался суд над нацистами, сразу после - все ждали ренессанса.

Готовя этот спектакль, я нашел охранника Шпандау - он был молодым парнем, когда в тюрьме сидел Рудольф Гесс, правая рука Гитлера. И вот этот ныне военный историк полковник Алексей Степанов рассказывал мне, как в 80-е они просили усилить наряд полиции у Шпандау, потому что к тюрьме приходили молодчики, выкрикивая нацистские лозунги, а пожилые женщины плевали охранникам в лицо. Узников Шпандау ждали на свободе! И если бы вышел, условно, тот же Гесс, ему ничего не стоило снова эту историю начать. Так что фашизм никуда не уходил. Об этом нужно помнить.

Если можно, перейдем к более бытовым вопросам. Сходить в театр в Москве сегодня очень дорого. И у вас, кстати, билеты тоже недешевые...

Юрий Грымов: Театр - это роскошь, которую вы можете себе позволить. Не хочу оправдываться, но спектакль - в принципе дорогая история. Наш "Война и мир" - это около 70 актеров, 20 участников хора им. Свешникова поют "вживую", 423 костюма, 25 человек обслуживает спектакль. Как вы думаете, сколько стоит химчистка 423 костюмов? И не просто химчистка - это исторический костюм, бисер, вышивка...

Человек, который платит приличные деньги, приходя в "Модерн", получает за эту сумму не только сам спектакль. Он получает живую музыку - причем у нас в фойе не просто тапер играет, у нас играет Тони Карапетян, один из лучших джазовых музыкантов России. Если вы видите билеты по 300-500 рублей, а так бывает, задайтесь вопросом.

Сегодня очень часто классику пытаются "упаковать" в удобный и понятный публике формат. Например, трехчасовую оперу Пуччини сокращают до тридцати минут. Примеров множество. Как вы считаете, так можно?

Юрий Грымов: Это катастрофа. Помните у Хаксли в романе "О дивный новый мир": "Шекспир нам не нужен, Шекспир - старье". Я большой противник этого, это самый простой путь - сократить, поджать, пойти на поводу у зрителя. Во-первых, я считаю, что зритель должен идти на поводу у театра. А государство должно максимально инвестировать в культуру и образование.

Я уверен, все изменится в нашей стране, если главными министерствами в России будут министерства культуры и образования. Помните, что ответил Черчилль, когда к нему пришли политики и сказали: сейчас война, давайте сократим деньги на культуру? Он ответил: а что тогда мы будем защищать? Сегодня все ищут концепцию и идею России, а у меня она существует давно - Вера, Надежда, Любовь. Всего три слова. Нет другой идеи, просто не существует. Но это не лозунг, не призыв! Уж каких только лозунгов мы ни слышали - кто в них теперь верит? Этими словами не надо бросаться, их стоит носить в себе, думать о них, погружаться в их смысл и жить, ориентируясь по ним, как по компасу. И да - последовательность правильная. Вера. Надежда. Любовь.

Юрий Грымов - режиссер, заслуженный артист РФ, почетный деятель искусств города Москвы, художественный руководитель Московского драматического театра "Модерн". Обладатель более 70 российских и международных наград в области театра, кино и телевидения, лауреат Премии президента в области образования.