RT публикует подборку цитат из статей и интервью Максима Кононенко

Некоторые знают Максима Кононенко по ЖЖ, кто-то — по статьям в газетах, кто-то — по радио, кто-то — по проектам «ИдиотЪ», «Владимир Владимирович tm». Кононенко в том числе писал колонки для Telegram-канала «Специально для RT».

Цитаты Кононенко — разные, обо всём. Их не стоит воспринимать как некие правила жизни Кононенко — скорее как напоминание о том, насколько он был разнообразен и глубок.

О России:

«Мы живём в хорошей, свободной стране. Но как в Америке любой коп может застрелить тебя за то, что ты просто идёшь по улице, так и в России ты можешь влететь по полной программе, даже не очень понимая, за что ты влетаешь. Мы это исправим со временем. Наследие просто тяжёлое».

О русских:

«Когда русские болельщики избивают других болельщиков, а европейская полиция боится к ним подойти, я испытываю за русских не то чтобы гордость, но удовлетворение. За их силу, мощь и последовательность. Ведь предупреждали же какие-то люди во Франции, что русские сейчас всех отметелят. И они отметелили. Не подвели».

«Мне стыдно, когда русский человек говорит, что законы Европы правильные, а законы России — неправильные. Вот за это мне стыдно. Не за законы России, а за русского человека, который выбирает Европу».

Об Украине:

«Украина хочет в Европу, а Европа голосует за дезинтеграцию. Как хочется добавить разума украинскому народу!»

О том, какую книгу почитать:

«Библию. С любого места. Оттуда и смысл жизни поймёте. Если Библию скучно, то тогда «Сто лет одиночества». В принципе, то же самое, только более популярно. Вообще, я вам завидую: вы ещё можете почитать книгу и узнать что-то новое. Я, увы, уже давно нет».

О православной культуре:

«Православная культура, как никакая другая, умеет в момент смерти или предать человека забвению ещё более глубокому, чем то, в котором он находился при жизни, или же вознести его на недосягаемую высоту».

О роботах, которые могут в будущем заменить журналистов и писателей:

«Робота, конечно, можно придумать. Но надо будет снабдить этого робота жизненным опытом и добавить к этому опыту какой-нибудь артикулированной ненависти. У такого робота должны быть имя, пара семейных скандалов за спиной, пара пыльных скелетов в шкафу и, несомненно, порок. Он должен пить или курить. Ну или хотя бы быть геем. Без всего этого никакая зрелая аналитика, увы, не получится».

О возрасте:

«Когда человеку исполняется двадцать один, он начинает считать себя настоящим и незыблемым, когда приходит двадцать пять — появляется страх старости, когда случаются опостылевшие «тридцать три» — настигают кажущееся понимание сути существования и присущая этому пониманию тяжкая умиротворённость».

О музыке:

«Признанная даже Ватиканом самой великой английская группа «Битлз» по сравнению с Моцартом и Чайковским выглядит как… Как бы это сказать… Ну вы сами понимаете как».

«Когда алла пугачёва умрёт, русская поп-музыка станет другой. Но пока алла пугачёва жива, русская поп-музыка не изменится, поскольку у главной её иконы невозможно дурной вкус».

О прогрессе:

«Научно-технический прогресс, кроме высокотехнологичной медицинской помощи, продлевающей жизнь, ничего реально полезного человечеству так и не дал. Не будете же вы всерьёз утверждать, что высшее достижение в умственной деятельности человечества — создание ядерного оружия — это действительно нужно?»

«Двести лет назад я бы родился в деревне и прожил бы в этой деревне всю жизнь (тридцать пять лет!) без всяких там Моцартов и Тицианов, а в грязи, вони и кушая одну кашу. А сейчас я могу два раза в год отдыхать на море. «Аргумент!» — соглашусь я. И немедленно спрошу: а если бы вы, например, жили на море? И тут аргументы заканчиваются. Не потому, что жителю морского побережья не хочется поехать, скажем, в Москву. А потому, что на каждое «а» будет отвечено своё «б», которое ясно покажет нам, что никаких принципиальных изменений в жизни человечества за отчётный период не произошло».

О себе:

«Половина русской блогосферы видит во мне врага всего русского с самого начала существования этой блогосферы. И это давно уже перестало меня удивлять, хотя такого русофила, как я, поискать».

Здесь собраны все авторские колонки Кононенко «Специально для RT».

Максим Кононенко умер в возрасте 53 лет 14 мая. Журналиста похоронили на московском кладбище Губцево.