Для начала стоит понимать, как все это выглядело с точки зрения южнокорейцев. Страна, как известно, добилась впечатляющих успехов в экономике, но значительная часть периода взлета пришлась на период правления генералов, которые руководили государством в весьма авторитарном стиле, объясняя это необходимостью вырваться из нищеты. Это, в частности, можно сказать про периоды правления Пак Чжон Хи (1961-1979 гг.) и Чон Дун Хвана (1980-1988 гг.). Оба пришли к власти незаконно, захватив власть путем военных переворотов и при содействии спецназа и танков.
Однако со временем лозунг "сначала хлеб, потому свобода и демократия" утратил привлекательность для корейцев, которые уже стали жить лучше. Люди захотели свободы. В результате поднялось мощное демократическое движение, студенты проводили больше времени на демонстрациях, чем в университетах, устраивая драки с полицией, учащихся поддержали профсоюзы, обычный средний класс…
В конце концов под угрозой всенародного восстания Чон Ду Хван вынужден был согласиться на свободные выборы, а потом над ним и другим "политиком из генералов" - Ро Дэ У - устроили суд, в том числе за незаконный захват власти. С тех пор в стране демократия, где итоги выборов зачастую предсказать никто не может, а две главные политические партии борются за власть, сменяя друг друга у руля страны.
В любом случае у корейцев, многие из которых лично дрались в молодые годы с полицией, уже на уровне "базовой прошивки" отложилось, что армия не должна вмешиваться в политику, что разговоры о военном положении, попытках использования солдат, танков в политическом споре - это табу для общественного деятеля и не может оправдываться ничем. Да и сама армия уже не та, что была в 1970-х или начале 1980-х - солдаты и офицеры прекрасно понимают, что рано или поздно за выполнение незаконных приказов политиков их постигнет наказание.
Второй важный момент - чисто, если можно так сказать, техническо-правовой. Президент по закону имеет право объявлять военное положение, но для этого должны быть соответствующие основания, и если парламент большинством голосов примет резолюцию, где сочтет введение военного положения необоснованным, то лидер страны, согласно конституции, обязан отменить военное положение.
Третье: не стоит забывать и про судьбу экс-президента Республики Корея Пак Кын Хе, которую народ "не понял" за ее политические действия и поднялся на демонстрации по образцу начала 1980-х гг. Правда, полиция уже не пыталась устраивать драки, а спокойно стояла, ожидая, когда вопрос будет решен строго в рамках закона. Позже стало известно, что рассматривался вопрос введения в РК военного положения, когда угроза импичмента для Пак стала очевидной, но она не пошла на это - во многом из-за боязни, что начнется уже восстание, а хотя бы одна жертва, пусть и случайная, будет означать для нее длительный тюремный срок. В итоге, как мы помним, Пак Кын Хе в 2017 г. была досрочно снята с поста в рамках процедуры импичмента, а потом и осуждена более чем на 20 лет. Правда ее через пять лет выпустили по амнистии, но это другой разговор. По иронии судьбы, главным обвинителем на процессе против Пак был как раз Юн Сок Ёль, который в то время занимал пост генерального прокурора.
После всех этих объяснений возникает логичный вопрос: если у корейцев своего рода аллергия на вмешивающихся в политику военных, если очень жива память про тех, кто погиб в борьбе за демократию, если они доказали, что могут легко наказать президента через импичмент, то почему Юн Сок Ёль решился на введение военного положения?
Еще больше недоумения вызвали обстоятельства и обоснования необходимости такого шага со стороны президента: он во всем обвинил как раз парламент, который неоднократно пытался объявить импичмент разным политикам, министрам, стремился начать расследование вокруг жены президента и прочее. Если ты обвиняешь во всех бедах парламент, но знаешь, что он же и может отменить твое военное положение, то зачем это делать?
Как говорится, чужая душа - потемки, что именно толкнуло Юна на такой шаг может остаться загадкой, но определенные предположения можно выстроить.
Во-первых, как видится, сыграло свою роль действительно строптивое поведение парламента, где доминируют политические противники Юна - оппозиционная Демократическая партия "Тобуро". Парламент обвинял президента в использовании своих друзей из прокуратуры для преследования политических противников, причем независимое расследование в отношении подозрений по поводу своей жены Юн уже три раза блокировал, накладывая президентское вето на законопроекты парламента.
Юн пришел на пост президента в 2022 г., когда был "старый" парламент, с которым он вел изнурительные внутриполитические войны, и надеялся, что на выборах в апреле 2024 г. правящая партия сможет отыграть часть позиций, и ему станет легче руководить страной. Но выборы 2024 г. в парламент снова и даже более убедительно, чем ранее, выиграла оппозиция. А это означало, что президенту до конца срока правления придется очень нелегко. Это действительно было так. Если посмотреть на суть взаимоотношений парламента и правительства/ президента, то депутаты обычно блокируют все или очень многие проекты правящего лагеря, а президент накладывает вето на предложения народных избранников. Из последних таких событий - парламент стал "резать" проект госбюджета страны, что не понравилось правительству.
Юн также крайне нервно реагировал на попытки вызвать на допрос его жену Ким Гон Хи, которая, как считали многие корейцы, стала слишком сильно вмешиваться в политическую жизнь, и вообще к ней были разные претензии и подозрения. Прокуратура провела расследование, признав Ким невиновной, но это подавляющее большинство корейцев не устроило. Соглашаться же на то, чтобы жену допрашивали незнакомые и независимые от Юна следователи, а не его прошлые друзья-коллеги, президент не хотел. Причем было видно, что эти разговоры - про допрос жены - его сильно нервируют и злят.
Добавим сюда также еще один фактор. Юн - не профессиональный политик, а выходец из прокуратуры, где поднялся до поста генерального прокурора, снискав себе славу принципиального работника при обвинениях против экс-президента Пак Кын Хе. Но прокуратура в Южной Корее имеет имидж организации, где царят военные порядки: начальник всегда прав, указания руководства не обсуждаются, а исполняются и т. д. Да и в ходе предвыборной президентской кампании было видно, что Юн не умеет идти на компромиссы, договариваться с людьми, а привык к авторитарному, командному стилю руководства. Эти качества стали еще более очевидны, когда он занял пост президента. Из популистских соображений он сначала попытался наладить диалог с прессой, но в итоге отменил ежедневные беседы с журналистами, так как ему надоело отвечать на колкие вопросы репортеров, многие из которых не стеснялись наступать на "больные мозоли" президента, указывая на его недостатки.
Еще одна особенность Юн Сок Ёля - со временем у него стали проступать черты, как говорят некоторые в Корее, "человека прошлого". Именно при нем начали очень активно официально пафосно говорить про "борьбу за идеалы демократии, противодействие мировой тирании", тогда как политических противников называли "антигосударственными элементами". Кроме того, снова в ход пошла риторика о "просеверокорейских коллаборационистах", "сторонниках коммунистической идеологии" и прочем. Из-за непростых отношений Южной Кореи с соседней КНДР компартии в РК под запретом, а слово "коммунист" является почти ругательным. Но так было в 1960-1980-х гг. Постепенно в Южной Корее реально почти не осталось (за исключением, может быть, единиц) тех, кто симпатизирует Северу, но Юн же стал применять риторику, от которой сразу "повеяло прошлым", когда в РК просеверокорейских и коммунистически настроенных деятелей искали особенно рьяно. В общем, все эти слова Юна для корейцев выглядели больше как попытка обвинить обычных политических оппонентов в симпатиях КНДР и попытке разрушить "законный конституционный порядок демократической Республики Корея" - классический прием эпохи правления генералов в Корее. Это, кстати, хорошо видно в его речи поздно вечером 3 декабря, где он обосновывал необходимость военного положения - там хватает упоминаний и об "антигосударстенных силах" и прочих эпитетов "эпохи крестового похода против коммунизма".
Если подводить итог, сыграл, скорее всего, комплекс факторов - как личных, так и объективных. Парламент наращивал давление на Юна, народ стал требовать расследований в отношении его жены, рейтинг президента стал падать, ставя антирекорды (он опускался до 17-18 процентов)… На это все наложилась склонность Юна не искать компромиссы, а командовать, личная негибкость, нежелание вести диалог, идти на уступки. Даже лидер правящей партии стал указывать Юну на проблемы в его подходе, но президент и соратнику по политическому лагерю ответил в стиле: "сам разберусь", отказавшись выслушивать советы по поводу расследования в отношении жены. В ходе личной встречи с главой правящей партии Хан Дон Хуном, который, кстати, и занимал ранее пост министра юстиции в правительстве Юна, президент повел себя весьма высокомерно. Похоже, у президента Юна не выдержали нервы - он сорвался, видя, что вчистую проигрывает внутриполитическую борьбу, но в руках оставался козырь эпохи правления генералов - военное положение, той эпохи, которая, судя по его подходу, привлекала.
Как указывают местные СМИ, решению Юн Сок Ёля о введении военного положения стало неожиданностью для всех - его ближайших помощников, правящей партии и даже военных, которые должны были это положение реализовывать на практике. Как стало известно, вечером 3 декабря министерство обороны и Командование обороны Сеула работало в обычном режиме, после 18-00 сотрудники стали расходиться по домам, никто не готовился к чрезвычайной ситуации, оставалась лишь стандартная дежурная смена. И только потом последовал экстренный сбор, который удивил всех.
Кроме того, для реализации мер в рамках военного положения (об этом речь пойдет ниже) были задействованы части спецназа из Командования специальных операций - в частности, "подразделение 707" - это самый "крутой" спецназ корейской армии, аналог российской "Альфы" - в первую очередь это команда, которую используют для освобождения заложников и выполнения спецопераций. Также были мобилизованы военные из Командования обороны столицы. Однако, при "обычном" военном положении в действие, согласно планам, должны вступать совершенно другие части и в куда большем количестве. Все выглядело так, что из-за "импровизации" президента брали тех, кто был под рукой - аналог "Альфы" и дежурные части из Командования обороны Сеула. Это опять же добавляет веса версии о спонтанном и в чем-то эмоциональном решении президента.
Теперь остановимся на чисто техническом вопросе: почему военное положение закончилось так быстро? Безусловно, президент, будучи выходцем из прокуратуры, знал законы и понимал, что парламент явно будет против его решения и пойдет на отмену его, учитывая, что доминирует оппозиция.
Конкретно про эти моменты идут споры. Военные выполнили решения президента: командующий военным положением генерал армии Пак Ан Су объявил, согласно закону о военном положении, о прекращении деятельности всех политических партий, парламента, местных органов власти, о введении ограничений для СМИ. Тем, кто не будет повиноваться, грозили арестом.
В этой связи центром борьбы стал парламент: надо было физически не позволить депутатам собраться и принять решение об аннулировании военного положения.
Полиция оцепила парламент, а затем к комплексу прибыли 280 военных - уже упомянутые бойцы спецназа из "Команды 707" и военнослужащие из Командования обороны столицы. Полиция старалась не пускать депутатов, а военные, наоборот, пытались прорваться внутрь, чтобы арестовать тех, кто оставался в парламенте или кто смог проникнуть.
В итоге противостояние в парламенте решило исход всей драмы. Ведущие телеканалы Кореи в прямом эфире показали, что к парламенту подъехали автобусы с военными, бронированные машины, пролетел вертолет, который, скорее всего, и доставил прямо на территорию комплекса парламента "Команду 707". Одновременно у парламента собрались сторонники оппозиции, начались небольшие стычки с полицией, депутаты стали прорываться сквозь кордоны стражей порядка на свое рабочее место.
Военные же зашли внутрь, но встретили яростное сопротивление со стороны помощников депутатов, которые забаррикадировали двери, вступили в потасовку с военными, применив огнетушители против спецназа. По СМИ разлетелись кадры, на которых пресс-секретарь оппозиционной партии, женщина, смело преградила путь спецназовцу, закричав на него: "Тебе не стыдно?!" и схватила за дуло автомата.
В этой ситуации стало очевидно также и то, что бойцы не хотят и не будут воевать с народными избранниками и с народом. До сих пор неизвестно, были ли патроны у направленных в парламент бойцов, но они явно и не помышляли применять не только оружие, но даже грубую физическую силу. Когда стало понятно, что их ждет сопротивление, которое невозможно преодолеть без серьезной драки, которую бы транслировали на всю Корею в прямом эфире, то спецназ предпочел обойтись без лишнего ущерба и проник в парламент через окна.
Правда дальше спецназ, во-первых, не стал никого арестовывать, а во-вторых, было очевидно, что депутаты успели собрать необходимый кворум и начали заседание, где присутствовавшие единогласно объявили решение президента неверным, призвав отменить военное положение. Вероятно также, что спецназу дали указание обойтись без жертв и "не особо усердствовать", либо они сами не хотели этого делать. Так или иначе, военные просто стояли внутри, а затем стали постепенно уходить из здания.
Повторимся: в Корее прекрасно по учебникам истории знают, как все бывало ранее в аналогичных случаях, и повторения никто не хотел, тем более что, мягко говоря, объяснения президента не выдерживали критики. Не будет большой ошибкой сказать, что военное положение в Корее в ночь с 3 на 4 декабря 2024 года отменили люди, которые пришли к парламенту, помощники депутатов, которые реально встали на пути спецназа, сами народные избранники, которые быстро собрались на заседание, а некоторые смогли прорваться через кордоны полиции, да и сами бойцы спецназа и полиции, которые, судя по их поведению, явно не хотели крови и не желали воевать с народом.
После резолюции парламента у Юн Сок Ёля был выбор - либо поставить себя вне закона, нарушив конституцию и не подчинившись предписанным процедурам, либо согласиться признать свое поражение и отменить военное положение.
Как можно предположить, даже это далось Юну нелегко. Пока он раздумывал несколько часов, военное положение осудили все, включая представителей правящей партии, свою озабоченность выразили ООН, США, Евросоюз и другие. Сейчас можно только спекулировать, но высока вероятность, что армия бы не подчинилась ему, когда было бы стало очевидно нарушение им закона. До этого - объявление военного положения, попытка изоляции парламента - все это укладывалось в регламент военного положения, а после решения парламента продолжение ограничений уже было неконституционным. В итоге в половине пятого утра Юн Сок Ёль объявил об отмене военного положения, последовав резолюции тех, кого еще за шесть часов до этого обвинил в антигосударственных действиях - депутатов.
Южная Корея постепенно отходит от шока и постепенно пытается осмыслить произошедшее. Еще буквально сутки назад предположения о том, что президент может ввести военное положение, вызвали бы реакцию в стиле: "Хватит придумывать теории заговоров, не может же он быть настолько недальновидным!", но теперь приходится разбираться в том, что же произошло и как жить дальше.
От Юн Сок Ёля стали уходить его ближайшие соратники - в полном составе подала в отставку администрация президента, включая ближайших советников, помощников и главу администрации президента. Все политические партии, включая правящую, осудили введение военного положения. Оппозиция же выдвинула Юну ультиматум: либо уйти в отставку добровольно, либо они будут добиваться импичмента. Учитывая общую ситуацию, импичмент вполне возможен, так как часть депутатов правящей партии присоединились к призывам оппозиции, а это может дать число голосов, необходимое для приостановки полномочий лидера страны.
Если делать прогнозы, то очень высоки шансы за то, что Юн Сок Ёля настигнет знаменитое "проклятие корейских президентов" - хотя не все, но большинство лидеров Южной Кореи очень нехорошо заканчивают свою карьеру. Если брать историю, то их либо убивают, либо смещают в результате переворотов военных, либо досрочно отстраняют в результате импичмента, а потом сажают в тюрьму. Учитывая современные реалии Кореи, то первые два варианта отпадают, а вот импичмент + последующий суд - очень вероятный для Юн Сок Ёля сценарий. Сценарий, который он во многом спровоцировал сам, скорее всего, не выдержав внутриполитического противостояния и из-за личных особенностей своего характера.
Однозначно можно сказать, что будет подробное расследование всех обстоятельств и действий участников - от президента до бойцов спецназа и полиции. Тут уже стали высказываться опасения, что в итоге попытаются наказать крайних - офицеров армии и полиции.
Есть вопросы и к действиям ряда депутатов от правящей партии. Ее лидер Хан Дон Хун и его сторонники - всего 18 народных избранников - осудили военное положение и поддержали резолюцию о его прекращении, а вот где были остальные - большой вопрос. Глава парламентской фракции правящей партии "Сила народа" делал все возможное, чтобы как-то "отвертеться" от прямых вопросов репортеров, которые после отмены военного положения спросили: "А где были остальные депутаты вашей партии? Почему они не голосовали?" По его версии, военное положение для них самих стало неожиданностью, они сами все узнали из новостей, а к голосованию просто не успели. Впрочем, ответ, скорее, иной. В правящей партии хватает сторонников Юна, и они, вероятно, предпочли либо занять выжидающую позицию, либо просто были не против военного положения - такие ультраконсерваторы в Корее тоже есть.
Южная КореяРГ-Видео