— Ваш тренер Сергей Росляков не так давно сказал в интервью, что за последний год вы очень повзрослели. Сами ощущаете это?
— То, как слово «повзрослел» понимаю я сам, — нет, не ощущаю. Изменилось ли моё отношение к работе, к фигурному катанию, к тренировкам? Да, изменилось.
— В связи с чем это произошло?
— Год назад я уже как-то смирился с тем, что моя спортивная жизнь подошла к концу. У нас с Дашей (Павлюченко. — RT) и до этого случались разные ситуации, пока мы катались вместе, так что я периодически задумывался: как может развиваться наша карьера дальше? Потом Даша получила травму и вроде бы стало понятно, что для меня всё потихонечку движется к логическому завершению: и партнёрши нет, и международные старты для российских фигуристов закрыты, да и сам порядком подустал от фигурного катания — после олимпийского сезона было очень сложно заставить себя тренироваться, и весь тот сезон получился для нас морально непростым. Но потом я понял, что хотел бы попробовать удержать возможность остаться на льду. Что я реально этого хочу — сам, для себя. Вот и начал приводить себя в форму. И относиться к работе стал уже по-другому.