— Прошло ровно десять лет с вашей яркой победы на домашнем чемпионате мира. Какие эмоции испытываете сейчас, пересматривая кадры своего выступления в Москве?
— Уже особо никаких. Да, приятно, что люди вспоминают, поздравляют, но у меня сейчас другие задачи. Сезон идёт так себе, хочется его просто добить, так что мысли в основном об этом. А что касается чемпионата мира, помню, что в квалификации у меня спину немного зажало и я очень из-за этого переживал. Поехал в город, купил аппликатор и весь день отдыха перед финалом валялся на иголках. Было страшно, что вся проделанная работа может пойти насмарку.
Я ведь был готов полностью — и в техническом плане, и в физическом. К счастью, ничего серьёзного со спиной не случилось. И в финале, когда понял, что могу показать высокий результат, просто начал получать колоссальное удовольствие. Сразу почувствовал, что сегодня — мой день. В первой попытке улетел за 8 м настолько легко, что казалось, будто вообще никаких усилий не приложил. И подумал тогда: «Ну вот, ребята, сейчас увидите мои прыжки!»
— А после второй попытки, когда вас ненадолго вытеснили из тройки лидеров, сердце не ёкнуло?
— Такое было? Я сейчас этого даже не помню. (Улыбается.) Это, скорее всего, было неважно. Обычно мы в первых трёх прыжках особо не выкладываемся, главное — попасть в число лучших, чтобы исполнить ещё три. А потом уже, понимая, на что способен, начинаешь шарашить. Когда на 8,56 м улетел, понял, что это победа. Мог и ещё улучшить, но там уже эмоции захлестнули: на последнем прыжке потерял концентрацию и заступил. А жаль, потому что скорость была намного выше, чем в победной попытке. Наверное, слишком расслабился, не следил за разбегом.