Сразу после чемпионата России по прыжкам фигуристы отправились в подмосковный Новогорск, чтобы начать подготовку к Спартакиаде сильнейших. «Захотелось поработать без лишних глаз», — пояснил Галлямов.
— По ходу ваших выступлений в текущем сезоне, включая чемпионат России в Челябинске, складывалось стойкое ощущение, что вы настолько сильны, а главное — стабильны, что просто не можете никому проиграть. То есть довели до совершенства всё, что делаете на льду. И вдруг — поражение от Елизаветы Осокиной — Артёма Грицаенко в личном прыжковом турнире. Сами придаёте этому значение?
Анастасия Мишина: На самом деле, этот турнир нестандартный. И правила сильно отличаются от наших обычных соревнований. Поэтому воспринимать результат как какое-то серьёзное поражение, мне кажется, не стоит. Была допущена маленькая ошибка, другая пара оказалась лучше. Это нормально.
— Неужели даже мысли не проскочило, что те, кто всегда шёл позади вас, на самом деле оказались гораздо более опасными соперниками, чем могло казаться?
А.М.: Нет. По итогу турнира мы с Сашей, например, получили отдельный приз за лучший выброс. Но именно этот элемент получился в полуфинале не очень хорошо. Поэтому мы, собственно, и проиграли. Поэтому мысли о том, что что-то идёт не так, у нас не было.
— Саша, согласны с партнёршей?
Александр Галлямов: Чемпионат России по прыжкам всё-таки не столько спортивные соревнования, сколько шоу, небольшое отвлечение от привычной рабочей обстановки. Воспринимать его совсем уж всерьёз нет абсолютно никакого смысла. Плюс специфический регламент. Ты должен не просто с первого раза безупречно выполнить все элементы в прокате, но сделать их в каждом следующем раунде. Если вспомнить прошлогоднюю победу в прыжках Григория Фёдорова, он ведь выиграл именно этим. Сделал в личном турнире штук десять, наверное, четверных лутцев. В этом как раз и заключается смысл соревнований: нужно уметь как бы штамповать элементы независимо от того, сколько раз приходится их выполнять.
А.М.: На обычных соревнованиях можно набрать баллы за счёт других элементов. А тут, собственно, вся интрига в том, что такой возможности нет.