В то время как на фронте гремят орудия, сотрясая землю, где-то идет тихая, но не менее ожесточенная война, от исхода которой будет зависеть, останется ли Россия на карте мира. И это — не преувеличение.
Вчера в Центре практической подготовки для машиностроения на базе особой экономической зоны (ОЭЗ) "Технополис Москва" под председательством главы правительства России Михаила Мишустина прошло совещание о реализации технологической политики страны.
На совещании обсуждались вопросы укрепления технологического и промышленного суверенитета страны, который необходим для устойчивого развития экономики и социальной сферы.
Российский премьер, как бы заранее отвечая на вопрос "А что это вообще такое и зачем нам все это нужно?", заявил следующее: "Для ускорения темпов роста отраслей, регионов и экономики в целом важно продолжать внедрение прорывных идей, становление сильной индустриальной базы. Передовые решения должны находить широкое применение, тиражироваться во всех сферах, чтобы их использование приводило к повышению качества российских товаров и услуг, помогало делать жизнь наших граждан удобнее и комфортнее".
Для этого по результатам совещания правительство России утвердило целевые показатели в области технологической политики страны, которые были зафиксированы в соответствующем постановлении. Интересно, что и в США, и в Европе есть масштабные программы по технологическому развитию (CHIPS Act и STEP соответственно), но только в России впервые были введены конкретные метрики и методики, по которым будет определяться, где мы имеем необходимый уровень не только технологической независимости, но и технологического превосходства. Иными словами, в рамках обновленной технологической политики России больше не идет речь о том, как догнать и даже перегнать, а сразу ставится задача оставить далеко и безнадежно позади.
Нет сомнений, что мгновенно прозвучат ехидные комментарии вроде: "А хватит ли у вас шапок, чтобы закидать проклятый Запад? Это российский автопром, например, будет побеждать мировых лидеров? Или чипы? Ой, умора!"
Верно: есть области, где работы еще непочатый край. Но уже абсолютно и стопроцентно доказано, что мы можем побеждать в самых жестких условиях на направлениях, где шансов нам не давал никто.
Убедительный пример — нефтегазовая отрасль.
На совещании Михаил Мишустин отметил, что новый подход уже был успешно применен в нефтегазовом машиностроении: сначала были воспроизведены для внутреннего рынка иностранные образцы, а далее — по мере наращивания собственных компетенций — появились свои разработки, которые стали конкурентоспособными на мировом рынке.
В частности, по состоянию на начало 2022 года мы на 100 процентов, то есть полностью, зависели от импорта так называемых скважинных тракторов, каждый из которых стоил под пять миллионов долларов. Засада была в том, что без этого оборудования совершенно невозможно обслуживать горизонтальные скважины длиной более пяти километров. С учетом кратного роста в России именно горизонтального бурения этот дефицит был критическим.
Тем не менее наши ученые, инженеры и промышленники разработали российский "трактор" — и уже в 2023 году прошли его полевые испытания на месторождениях Западной Сибири.
Результат: к масштабному серийному производству готовы аж четыре модификации комплекса, сам он уже работает на отечественных месторождениях, и его хотят закупать Казахстан и Индия.
Пара моментов для заслуженных шапкозакидателей: стоит комплекс минимум в два раза дешевле, чем западные аналоги, стоимость обслуживания — в два раза меньше, а тяговое усилие превышает самые лучшие и дорогие образцы конкурентов.
Примерно та же картина была с комплексами многоствольного заканчивания скважин (90 процентов импорта), за которые приходилось выкладывать по десять миллионов долларов. Это было тоже чрезвычайно узкое место: многоствольное заканчивание позволяет бурить несколько боковых стволов из одного, увеличивая продуктивность скважины на 40-60 процентов. Нынешний статус: наши установки прошли успешные испытания и готовятся к серийному производству в следующем году.
Еще более жесткая ситуация была с криогенными насосами для сжиженного газа (СПГ), которые нам радостно поставляли недружественные Siemens и GE. Итог: по словам министра энергетики Цивилева, мы не только решили проблему с насосами, но и практически завершили полное импортозамещение 26 видов критически важного оборудования для СПГ-проектов. Ближайшая перспектива — экспорт в страны БРИКС, Ближнего Востока и Африки, где сочетание доступной цены, хорошей эффективности и доказанной в самых суровых условиях надежности будет решающим преимуществом.
Всего по российскому нефтегазу уже сейчас замещены более 160 критических решений, а к 2030 году планируется выйти на 80-90 процентов отечественного оборудования. Это — очень много и очень быстро, даже по мировым меркам. Такого не ожидал никто.
Не так давно мозговой центр CSIS признался, что, "несмотря на серьезное воздействие западных санкций (ну конечно-конечно), устойчивость российской промышленности и экономики была серьезнейшим образом недооценена". Особенно забавляет цитата из Le Monde diplomatique: "В марте 2022-го министр экономики и финансов Франции Брюно Ле Мэр заявил: "Мы обрушим российскую экономику". <…> (Несмотря на санкции) ожидается, что экономический рост России второй год подряд превзойдет показатели Европейского союза и Соединенных Штатов. До сих пор такая сильная динамика стала для Запада большим сюрпризом".
Автомобили и чипы, говорите? Дойдем и до них, не обольщайтесь.