Александр Бабков родился в Узбекистане в русской семье. Его мать была родом из Свердловской области, а отец пережил блокаду Ленинграда.
«Отец в блокаду остался сиротой, его усыновили и увезли в Узбекистан, — вспоминает Александр. — А мама туда поехала в 1966 году, когда в Ташкенте случилось сильное землетрясение. Она состояла в комсомоле, и её направили восстанавливать разрушенный город. Они познакомились в институте, поженились и остались там жить».
Военного образования у Александра нет. На СВО он отправился добровольцем — в сентябре 2022 года подписал контракт с ЧВК «Вагнер» на год.
«В Узбекистане я работал водителем — возил начальника безопасности холдинга, — рассказывает мужчина. — Поехать на СВО решил, потому что я русский человек, и не мог стоять в стороне, зная, что наших людей убивают за то, что они русские. Мне не нравится, что вся эта западная пропаганда идёт к нам».
«Бахмутская мясорубка»
Александр признаётся, что попасть туда, где идут ожесточённые бои, всё равно было страшно.
«Наверное, не страшно идти на СВО только тем, у кого с головой не в порядке. Вокруг взрывы. В любой момент может прилететь и всё. Разговариваешь с товарищем, а через две минуты его нет — дрон-камикадзе. Но я для себя решил, что лучше я пойду, чем молодые ребята будут погибать. Мне в моём возрасте уже нечего было терять по большому счёту», — объясняет он.
За десять месяцев, которые Александр находился в зоне СВО, он принял участие в боях за Соледар и Бахмут(Артёмовск — RT) .
«Несколько месяцев мы бились за Соледар, потом была «бахмутская мясорубка», — рассказывает собеседник RT. — Все бои были тяжёлыми. Под постоянными обстрелами можно было погибнуть хоть днём, хоть ночью. Огонь почти не прекращался. Нам нужно было менять батареи для раций. Генератора не было. И приходилось идти километра два до штаба. Рано утром пока рассветает идёшь по улице. Все дома разрушены, никого нет — это «Грады» стреляли ночью. Деревья повалены, трубы разорваны. Каждый день новые разрушения. Идёшь и начинается обстрел. Прячешься в какой-нибудь дом в погреб и там пережидаешь. Парень был тоже из Узбекистана, медиком служил, погиб. По их машине с красным крестом дрон ударил».
Жили бойцы, по словам Александра, в разрушенных домах — выбирали такие, где была целой крыша. Когда стояли в лесу, копали окопы, делали настилы и закрывали сверху брёвнами. И так продвигались всё дальше. Александр вспоминает, что часть пути с ними была собака.
«Нам её подарили ещё щенком, — рассказывает он. — Мы её назвали Гелей. Она нам очень помогала. Лаяла, если кто чужой, предупреждала об опасности, защищала. Я хотел забрать её с собой, но она погибла».
- © Фото из личного архива