Ссылаясь на мнение специалистов, он призывает придать войскам противовоздушной или воздушно-космической обороны статус вида Вооруженных сил. Как известно, в 1998 году Главный штаб Войск ПВО страны был объединен с главкоматом ВВС, а фактически был поглощен ВВС, которые вскоре были преобразованы в Воздушно-космические силы (ВКС).
Решения конца 90-х в военной области принимались, как правило, исходя не из военной необходимости, а из соображений экономии - денег на оборону критически не хватало. Слияние ПВО и ВВС — не исключение. После него началась катастрофическая «оптимизация» ПВО.
Для понимания, к моменту слияния в состав ПВО входили оперативно-стратегическое объединение — Московский округ ПВО; 6 армий, в том числе армия противоракетной обороны в Московском регионе; 5 корпусов; 10 дивизий; 63 зенитных ракетных полка; 25 истребительных авиаполков; 35 отдельных батальонов и полков радиотехнических войск; 6 разведывательных дивизий и полков; 5 полков радиоэлектронной борьбы. В Войсках ПВО страны было 20 дальнего радиолокационного обнаружения и наведения А-50; более 700 (!) истребителей ПВО; более 200 зенитных ракетных дивизионов и 420 радиотехнических подразделений с радарами различного назначения.
Чтобы не раскрывать военных тайн, скажем, что с тех пор возможности ПВО в составе ВКС уменьшились кратно. К примеру, у ПВО изъяли всю истребительную авиацию.
По мнению Владислава Шурыгина, вывод войск ПВО из состава ВКС и преобразование их в отдельный вид Вооружённых сил — объективная необходимость в свете имеющих и потенциальных угроз. По его словам, ход боевых действий в СВО «с полной очевидностью показал преступную ошибочность решений по ликвидации Войск ПВО страны и вливание их в ВКС».
Советская ПВО, отмечает он, была изначально «заточена» под защиту наших основных промышленных центров. Она была многоэшелонированной. Войска ПВО были полностью автономным видом Вооруженных сил, имели собственные КБ и НИИ, заводы и вузы, строительные, инженерные части и тыловую инфраструктуру.
А после выхода указа Ельцина №725 от 16 июля 1997 года о слиянии ВВС и ПВО, отмечает Шурыгин, «произошёл фактический развал отлаженной системы ПВО страны, и СВО со всей очевидностью это подтверждает».
По его словам, «можно только благодарить судьбу, что свою ПВО мы проверили весьма ограниченными средствами воздушного нападения Украины, а не воздушными ударами НАТО и США, где в одном «залпе» могли быть запущены сотни ракет и беспилотников».
Действительно, концепция «мгновенного удара» США предполагает одновременный запуск в превентивном ударе по противнику более тысячи крылатых «Томагавк» с дальностью в несколько тысяч километров.
Эффективная система ПВО, отмечает Шурыгин, развёрнута и действует только в Московском регионе. «И заслуга в этом прежде всего... мэра Москвы Сергея Собянина, который провёл огромнейшую работу по укреплению системы ПВО и прикрытию московского неба. Но масштабировать московский опыт не спешат», - считает эксперт.
По его словам, космическая радиотехническая разведка США и НАТО давно выявила и уточняет практически в круглосуточном режиме расположение российской «очаговой» ПВО и снабжает этими данными ВСУ для прокладки безопасных маршрутов полета над нашей территорией. «Сплошных «рубежей» ПВО с нижним краем, обеспечивающих обнаружения маловысотных беспилотных летательных аппаратов, до сих пор нет. Оно всё так же «очаговое», - считает эксперт.
Кроме того, по его словам, так и не реализована массово идея применять аэростаты со специальной аппаратурой, фиксирующей полеты маловысотных дронов на фоне земли. Сеть таких привязных аэростатов наблюдения могла бы создать зону сплошного контроля за воздушной обстановкой на малых высотах, где радары комплексов ПВО большой дальности вроде С-400 практически ничего не видят из-за помех от застройки и рельефа местности.
Таким образом, заключает эксперт, Войска ПВО страны - это требование времени и один из главных уроков СВО. «Впереди угроза куда более серьёзная, чем куцые украинские ВВС, - вся воздушная армада НАТО и провал этого экзамена нам обойдутся в страшную цену», - предупреждает он.