К моменту своей смерти Алексей Навальный был политиком из позавчерашней эпохи. Эпохи, которая была совсем недавно и кончилась уже давно. Эпохи, в которой политическая борьба была не собственно борьбой, а велась с помощью хлестких заявлений, ядовитых записей в социальных сетях и «разоблачительных» фильмов. Во всем этом Алексей Навальный, будучи от природы блестящим полемистом, немало преуспел — особенно в статусе инструмента внутриэлитных разборок и политика, который вроде и оппонирует власти, но при этом является, с ее точки зрения, элементом, весьма удачно дополняющим отечественный политический пейзаж. Вспомним, например, эпизод, который, если глядеть из сегодняшнего дня, кажется и фантасмагорическим, и совершенно невозможным: власть активно подталкивает Навального к участию в выборах мэра Москвы 2013 года и искусственно создает для его кандидатуры льготные и тепличные условия.
Но затем Навальный совершил ошибку, которую кроме него в современный период российской истории сделали, например, такие фигуры, как Михаил Ходорковский (признан иноагентом) и Евгений Пригожин — он перестал адекватно оценивать реальную структуру российской политики и стал воспринимать себя как человека, который находится буквально в двух шагах от высшей власти. Ошибка, роковая ошибка. Российская политическая система устроена так, что если власть сохраняет контроль над силовыми структурами, если она уверена в себе, если она готова на жесткие и непопулярные решения, то победить ее абсолютно невозможно.
За этой принципиальной политической ошибкой последовал и не менее судьбоносный локальный политический просчет. В современной России существует хорошо известная посвященным политическая традиция: если та или иная фигура становится в глазах власти врагом, ей сначала мягко намекается на желательность отъезда в заграничные края. Если этот намек понимается и принимается, то «понятливому» политику предоставляется полная возможность заниматься в условиях заграничного комфорта формулированием планов строительства «постпутинской России» (говорят, что сейчас этим сильно увлечен, например, Анатолий Чубайс). Но если намек игнорируется, то происходящее дальше блестяще иллюстрирует, скажем, злоключения Михаила Ходорковского. Отказавшись в 2003 году уехать и стать «пикейным жилетом», он получил следующее предложение подобного рода лишь в 2013 года.
У Алексея Навального была в январе 2021 года возможность не возвращаться в Россию и осесть на Западе. Но он не просто не воспользовался этой возможностью, а совершил в глазах тех, кто принимает решения в Москве, грех, который является совершенно непростительным: вступил в политический союз с Западом, попытался взять штурмом российский политический Олимп, опираясь на массированную информационную и политическую поддержку США, ЕС и прочих элементов «цивилизованного мира». Видимо (или давайте лучше без видимо), с точки зрения Навального, российская власть состояла из кучки напуганных до смерти слабаков, не способных ни на какие решения и готовых, посопопротивлявшись для порядка, сдать ему управленческие рычаги. Расчет оказался неверным — как неверным оказался и аналогичный расчет другого известного «возвращенца», экс-президента Грузии Михаила Саакашвили.
Разгром созданных Навальным сетевых политических структур занял у властей РФ всего несколько недель. А дальше и вовсе началась СВО — событие, которое еще больше изменило структуру российской политики и правила политической игры в стране. Как осужденный сразу по нескольким уголовным делам сам Навальный выпал из российского политического и информационного поля. А его успевшая вовремя «релоцироваться» за рубеж команда быстро показала, что без босса она мало на что способна. В этих условиях единственным потенциальным политическим козырем Навального был его возраст, теоретически дававший ему шанс попытаться заново выстроить карьеру через энное количество лет. Но у судьбы оказались иные планы.
