— После случившегося в Челябинске в очередной раз предсказуемо возникли два наших вечных вопроса: кто виноват и что делать?
— Виновных нашли практически сразу. Охрана на входе в школу, которая не обратила внимания на молоток в рюкзаке школьника и не нажала тревожную кнопку. Хотя молоток и не является запрещенным оружием и его можно без проблем найти в любом школьном в кабинете труда. Как пилу, клещи или рубанок.
— Снова зашла речь о неких группах в соцсетях, которые зомбируют детей и заставляют их принимать участие в смертельных квестах. Раньше это были «Синие киты», теперь «Красные дельфины» (на мой личный взгляд, с креативом как-то плоховато). Якобы именно они вербуют наших наивных тинейджеров и подстрекают их к убийствам товарищей и нападениям на школы.
— Направление дальнейшей борьбы понятно и предсказуемо: запретить, усилить и углубить. При этом никто не хочет вспомнить о личном конфликте в классе, который и стал спусковым крючком трагедии. Как и в других подобных ЧП, которые были раньше. Никакие группы в Интернете не травили этого мальчика, это делали его одноклассники. То, что несколько месяцев назад у Романа был конфликт с классом и, по словам отца парня, одноклассники буллили и плевались в него, «морально уничтожая», - разве это несущественная мелочь? Тогда, по нынешнему утверждению руководства школы, детям и родителям удалось встретиться и поговорить, после чего конфликт был якобы решён. Но несколько дней назад пострадавшая при нападении больше всех девочка снова измазала Романа помадой, а остальные одноклассники издевались над ним. Понимаете? Он шел целенаправленно этой девочке мстить. Только не надо путать причину и следствие. Сейчас называют причиной случившегося месть, это не причина, это как раз следствие. Ребенок не сумел выйти из беды, в которую попал, родители не научили, в школе не научили. И поэтому он выбрал насилие. Параллельно общество каждый день транслирует, что только сила — метод решения любого вопроса, так же как молоток и кувалда. Никто не учит детей диалогу и договариваться - это не востребовано.
Вместо того чтобы не допускать буллинга, в школе бесконечно разговаривают разговоры. Что, безусловно, важно, но к обычной жизни, к тому, что переживал этот подросток, эти разговоры не имеют никакого отношения, и коэффициент полезного действия от них в вопросах школьных взаимоотношений и разрешений конфликтов равен нулю.
— Но ведь были не только учителя, но и школьные психологи — вообще-то, это их непосредственная обязанность, как они могли не заметить изменения в поведении мальчика? Когда-то это закончится?
— Думаю, сейчас снова примутся искать виновных, требовать запретить Интернет, вон уже и охранников винят, как всегда бывает, беда в том, что это трагедия не первая и не последняя. И каждый раз после случившегося говорят об одном и том же, но ничего не меняется. Потому что причина в другом. Кстати, за то, что совершил, Роман не будет отвечать перед судом: ему всего 13 лет, он еще не достиг возраста уголовной ответственности. И еще один момент, я помню, как яростно у нас боролись с «Синими китами» — в школе созывались собрания, с родителей брали расписки, что их дети не состоят в запрещенном сообществе, в результате сделали им только рекламу. Запретный плод, как известно, притягивает.
— Кстати, существование массовых групп смерти в Интернете так и не было доказано. Все осталось на уровне слухов и единственного уголовного дела, хотя панику навели немалую.
— Вот я тоже очень опасаюсь, что, вместо реальной помощи, такие же несчастные дети, как этот Роман, жертвы буллинга, пойдут разыскивать тех, кто покажет им выход…