«С горки на санках»
— Если сегодняшнее состояние нашей экономики описать одним словом, какое бы слово подошло лучше всего? Рост? Стагнация? Депрессия? Кризис?
Николаев: Происходит «предстагфляция». «Пред» означает, что мы еще не достигли полной стагфляции. «Стаг» — это сокращенное от «стагнации». Что означает застой экономики, когда показатели роста практически на нуле, с незначительными колебаниями, но в целом стагнация. А «фляция» указывает на инфляцию, причем высокую и растущую. Таким образом, предстагфляция — это состояние депрессивной экономики, которая не растет и характеризуется высокой инфляцией. Можно сказать, что мы уже находимся в этом «предэтапе».
Разуваев: На мой взгляд, причина в огромных оборонных расходах, которые сейчас превышают 13 триллионов рублей. Факт в том, что большие оборонные траты влияют на инфляцию и экономику. С одной стороны, это главный драйвер роста ВВП страны. С другой — мы активно производим продукцию для нужд обороны, но это не товары народного потребления — они не попадают на рынки, а быстро утилизируются. Поменялась и структура рынка труда: дефицит кадров нарастает. Раньше основными «зарабатывающими» отраслями были добыча сырья, телекоммуникации, фондовые рынки, куда шли зарубежные инвестиции. Сейчас экономика сместилась в сторону оборонной промышленности, сферы ИТ и связанных областей.
Буклемишев: Я бы сравнил текущее состояние с катанием на санках с горки. Мы уже не мчимся так быстро, как могли бы. Экономика замедляет свой рост, а впереди — темнота, неопределенность. Пока ситуация не выглядит критической, но все ближе момент, когда нам придется делать остановку и искать выход в неизвестном направлении. Ощущение, что пока все кажется неплохо, но будущее покрыто туманом и скорость движения постепенно снижается.
— Вряд ли вы будете спорить с тем, что для граждан главная экономическая проблема — это высокая инфляция. Центральный банк прогнозирует инфляцию на уровне 8–9% по итогам 2024 года. Однако многие эксперты утверждают, что реальная потребительская инфляция значительно выше и может достигать 15–20%, а по отдельным категориям товаров — еще больше. На какие цифры по инфляции правильнее было бы ориентироваться и какие товары и услуги стали ее драйверами в 2024 году?
Николаев: Реальная инфляция, безусловно, выше официальной статистики. Причины очевидны: значительная часть доходов россиян уходит на продукты питания, которые в 2024 году дорожали особенно сильно. Например, картофель подорожал почти в два раза — на 80%. Наряду с ним выросли в цене и другие овощи, такие как огурцы, лук, капуста. Если официальная инфляция по итогам года, скорее всего, составит около 10%, то реальная — для потребителя — может достигать 15%, а по отдельным категориям и вовсе превышать эту планку.
Разуваев: Разница между официальной и реальной инфляцией связана с восприятием цен разными категориями населения. Для бедных граждан рост цен кажется более ощутимым, так как они тратят большую часть дохода на базовые потребности. Центробанк сдерживает инфляцию повышением ключевой ставки, защищая вклады россиян (суммарно это 56 трлн рублей). Однако инфляция на отдельных товарах действительно высокая, что усиливает ее субъективное ощущение.
Буклемишев: Реальная инфляция субъективна и зависит от корзины конкретного потребителя. Росстат корректирует данные, но эксперты считают, что инфляция в экономике выше официальной. Рост НДС на 25% это подтверждает. Драйверы инфляции: скачки цен на продукты (масло, яйца, картофель, икра) из-за урожая и сезонных факторов; рост тарифов (дорожных, газовых, электрических); удорожание авто из-за утилизационного сбора. Психологически люди замечают рост цен, но игнорируют стабильные категории. Ожидания инфляции растут из-за недоверия к действиям правительства и Центробанка по сдерживанию цен. Повышение ключевой ставки ЦБ не дало результата. Высокая инфляция особенно тяжела для людей без сбережений и 5 млн заемщиков.
«Низкая безработица — это проблема»
— Какие отрасли экономики чувствовали себя наиболее уверенно в этом году, а какие, наоборот, просели и с чем это связано?
Николаев: Отрасли ВПК показали хорошие результаты благодаря значительным вложениям. Розничная торговля вырастет на 6–8% — это отличный показатель. Финансовый сектор стабилен, даже в сложные времена. Однако железнодорожный транспорт снизил грузооборот на 5%. Строительство осталось на нуле, то есть не выросло, сельское хозяйство в минусе на 3% из-за заморозков и плохого состояния озимых. Есть опасения, что урожай в следующем году ухудшится, особенно это видно по прогнозам сбора пшеницы.
Разуваев: Достаточно успешно в этом году чувствовал себя сектор информационных технологий. После ухода западных компаний российским IT-компаниям удалось эффективно заняться импортозамещением. Многие компании провели размещение акций на Московской бирже, а сектор кибербезопасности выделяется особо — рост более 20% в год. Свою роль тут сыграли и новые возможности, и конкурентоспособные зарплаты, которые предлагают разработчикам, предпочитающим остаться в России. Также успешны экспортеры благодаря слабому рублю. Достаточно посмотреть на фондовый рынок, где экспортеры составляют 60% индекса Московской биржи. Однако строительство сдерживают высокие процентные ставки, что влечет за собой цепную реакцию: пострадали и металлургия, и другие смежные отрасли. Металлургия, например, уже недовольна дополнительным налоговым прессингом. Как говорится, если перегнуть палку, бизнес просто загнется.
Буклемишев: Российскую промышленность можно разделить на три группы. Первая — 10% экономики с ростом десятками процентов в год (металлоизделия и ВПК). Вторая — 20% промышленности с ростом 2–5% (импортозамещение: полиграфия, мебель, пищепром, текстиль). Третья — 70%, находящиеся в стагнации (рост 0–3%) металлургия, нефть и газ, угольная отрасль. Эти отрасли страдают от ценового спада (–40% за год), падения спроса и проблем с экспортом. Значительная часть экономики стагнирует, что требует внимания властей для устранения дисбаланса.
— Переключимся на тему рынка труда, который в 2024 году смотрелся весьма необычно. Вроде бы яркие достижения: минимальная безработица (2,3% по итогам трех кварталов) и тотальный рост зарплат (около 18% в номинальном и 9% в реальном выражении в среднем по стране). При этом дефицит кадров называют чуть ли не главной проблемой отечественной экономики, способной затормозить развитие страны. Что же происходит на рынке труда?
Николаев: У нас сейчас рынок соискателя. По данным Росстата за октябрь 2024-го, на 100 вакансий приходится 19 соискателей (в 2021 году было 163). Сейчас на одного соискателя порядка 5 предложений о работе — такая ситуация говорит сама за себя. Парадоксально, но рекордно низкая безработица это проблема: дефицит кадров сдерживает экономику. Проблемы есть во всех отраслях, бизнес ощущает нехватку кадров, что влияет на темпы и развитие экономики. Данные подтверждают крайне низкий уровень предложения соискателей, что вызывает тревогу.
Разуваев: Серых зарплат стало меньше, оставшиеся работники согласились на белую. Финансовый сектор демонстрирует рост интереса к исламскому банкингу, особенно в Чечне, Дагестане, Татарстане и Башкирии. Мигрантов стало меньше из-за падения рубля, это ухудшает рынок труда. Без них был бы спад ВВП и высокая инфляция.
Буклемишев: Дефицит рабочих рук позволяет людям требовать повышения зарплаты, и мы видим аномальный рост номинальных доходов. По оценке Центробанка, в этом году этот рост составит около 16%, что улучшает покупательную способность граждан. Теперь деньги не выдают в конвертах, а зачисляют на карты, что добавляет доверия к системе. Это положительный сигнал: усиливается роль труда в экономике, а капиталу приходится перестраиваться и жертвовать частью прибыли. Безработица перестала быть для России значимым индикатором. Число занятых продолжает расти, экономика вычерпывает все ресурсы: домохозяек, студентов и пенсионеров начинают активно включать в рынок. Однако миграционная политика страдает противоречиями. С одной стороны, мы нуждаемся в рабочих руках, с другой — вводим местные ограничения для мигрантов. Такая политика вредна, и от нее стоит отказаться.
«Стабильность — это уже неплохо»
— Мы перечислили уже много достижений и проблем. С вашей точки зрения, что же превалирует в экономике 2024 года — плюсы или минусы — и почему?
Николаев: Ответить непросто, рассмотрим два ключевых макроэкономических показателя: ВВП и инфляцию. Если смотреть на ВВП, то ситуация кажется положительной: экономический рост около 4%. Но инфляция, напротив, оставляет желать лучшего: прошлый год закончился на рубеже 7,4%, этот — как минимум на 9%. Так что вроде бы есть и плюсы, и минусы. Однако важнее тенденция. Если мы обратим внимание на замедление темпов роста экономики: +5,4% в первом квартале, +4,1% во втором, +3,1% в третьем и менее 3% в четвертом, — видим явно выраженное торможение. Инфляция, наоборот, ускоряется. Таким образом, оба показателя демонстрируют негативную динамику. Исходя из этого, приходится сделать вывод, что в целом экономика 2024 года скорее со знаком минус.
Разуваев: С одной стороны, ВВП растет, что можно отнести к плюсам. С другой стороны, фондовый рынок практически не отражает этот рост: капитализация на уровне 30% от экономики. Для сравнения: в 2006–2007 годах она составляла 100–150%, а сейчас из-за высокого ключевого процента и геополитических рисков россияне крайне ограниченно привлекаются к инвестициям. Президент Путин ставит задачу увеличить капитализацию до двух третей ВВП к 2030 году, но пока рынок остается дешевым. Да, биржевой гуру Уоррен Баффет считал отметку в 70–80% дешевым рынком, у нас же всего 30%. Люди оценивают свое материальное состояние, и 2024-й вызывает значительно меньше оптимизма. Состояние экономики влияет не только на кошельки, но и на общий настрой. Вспомним 2007 год: стабильность рубля, тихая инфляция, индекс РТС под 2500 пунктов, а сейчас — меньше 1000. Люди чувствуют разницу, и эта субъективная оценка накладывается на объективные показатели негативной тенденции.
Буклемишев: Стабильность — это уже неплохо, хотя выражается пока лишь в удержании позиций. Главный показатель успеха — реальные доходы населения. Рост ВВП ничего не значит, если жизнь не улучшается. В 2024 году доходы начали расти. Номинальные зарплаты растут, но инфляция мешает ощутить эффект. Экономика растет благодаря расходам бюджета, а не подъему производства. Такой стимул противоречит налоговой политике, поэтому в 2025 году ожидается рост налогов. Итог 2024-го: осознание необходимости более взвешенного подхода к развитию.
Черный лебедь — белый лебедь: кто в Россию прилетит?
— Каковы ваши прогнозы на следующий год? Есть ли угроза «черных лебедей» для экономики России?
Николаев: Мне кажется, наша экономика сейчас в таком состоянии, что «черные лебеди» ей практически не нужны для осложнений. Катастрофического обвала, скорее всего, не будет, но легче тоже не станет. Основная проблема — рост цен. Политика стимулирования потребительского спроса поддерживает экономику, но приводит к инфляции. В 2024 году, возможно, удастся вновь достичь номинального роста доходов, но инфляция ускоряется, что подрывает реальные доходы. Поднять ключевую ставку — это краткосрочная мера, серьезного перелома в инфляции и тем более в жизни людей таким инструментом добиться трудно.
Разуваев: Я смотрю на 2025 год с оптимизмом. Считаю, что возможно завершение конфликта на Украине, что приведет к сокращению оборонных расходов. Это вызовет снижение инфляции и ключевой ставки, а фондовый рынок может вырасти до 30%. Но нельзя забывать о риске: например, возможные действия Трампа, такие как пошлины на китайские товары. Если это произойдет, замедление китайской экономики затронет Россию через падение цен на нефть, что критично для рубля и бюджета.
Буклемишев: Смена американской администрации уже сама по себе «черный лебедь». Ее действия могут оказать серьезное влияние на нашу экономику, от санкций до изменений мировых рынков. На внутреннем уровне мы сталкиваемся с проблемой сохранения текущей модели экономики. Между тем для рывка в развитии требуется либо мобилизация с увеличением налоговой нагрузки, либо кардинальные изменения во внутренней экономической политике. Хотелось бы, чтобы в следующем году мы смогли вернуться к более стабильному и мирному существованию экономики. Это и есть тот «белый лебедь», которого, уверен, все ждут.