Заместитель министра экономического развития России Дмитрий Вольвач в интервью ТАСС рассказал о том, к чему успел прийти Евразийский экономический союз (ЕАЭС) за девять лет своего существования, чем объединение интересно исламскому миру и почему именно в молодости кроется его преимущество.
— В этом году исполнилось девять лет с момента создания Евразийского экономического союза. Что главное удалось сделать за эти годы? Назовите три-четыре цифры, которые наиболее ярко и наглядно иллюстрируют результаты евразийской интеграции.
— По человеческим меркам девять лет — это значительный период. Однако по меркам интеграционных объединений союз еще молод. Но уже очевидно, что ЕАЭС по праву занял свое место в современном геоэкономическом ландшафте. ЕАЭС — это второе по уровню экономической интеграции глобальное объединение в мире. При этом за относительно небольшой период удалось достичь очевидных, видимых интеграционных результатов.
Напомню, что в марте 2023 года состоялся первый раунд переговоров по заключению соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и ОАЭ. В ходе переговоров обсуждалась регуляторная часть будущего соглашения, а также были рассмотрены основные параметры по либерализации доступа на рынки. В апреле 2023 года также состоялся первый раунд переговоров по заключению соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и Индонезией. По итогам переговоров обе стороны подтвердили стремление к нахождению взаимоприемлемых решений и сохранению динамики переговорного процесса. В планах союза — углубление торгово-экономического сотрудничества с Индией. Процесс переговоров уже запущен. На прогрессивной стадии находятся переговоры с Египтом — рассчитываем в следующем году выйти на итоговые договоренности. Продолжаем наше сотрудничество со странами СНГ — эта организация является одним из наших важнейших партнеров. Показателен пример Узбекистана, который в 2020 году получил статус государства — наблюдателя при ЕАЭС и активно включился в работу. Так, с момента получения статуса товарооборот Узбекистана со странами ЕАЭС увеличился более чем на 30%. В целом статус государства — наблюдателя при ЕАЭС — это один из самых простых форматов взаимодействия. Институт наблюдателя в ЕАЭС — отправная точка для развития качественно новой повестки сотрудничества и вывода отношений с третьими странами на следующий уровень.
— Как развивается сотрудничество ЕАЭС с международными организациями — АСЕАН, ШОС и БРИКС?
— С нашими уважаемыми коллегами из Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) находимся также в постоянном диалоге. В этом плане показательно, что генеральный секретарь ШОС Чжан Мин в качестве гостя был приглашен на заседание Высшего Евразийского экономического совета, а руководство ЕЭК (Евразийская экономическая комиссия) регулярно участвует во встречах глав государств и глав правительств ШОС. Отмечу, что в прошлом году доля ШОС в совокупном товарообороте стран ЕАЭС с внешними партнерами составила 30% (около $280 млрд). Сформирован банк лучших решений ШОС в сфере развития удаленных территорий. Запущена работа пула технопарков ШОС для устойчивого развития национальных экономик и повышения их глобальной конкурентоспособности. Активно обсуждаем с партнерами наши климатические инициативы. Объем товарооборота БРИКС со странами ЕАЭС (без учета Беларуси) по итогам 2022 года составил $263 млрд и увеличился по сравнению с 2021 годом на 61,3%. Страны АСЕАН также являются для ЕАЭС перспективными торгово-экономическими партнерами. Объем товарооборота АСЕАН со странами ЕАЭС (без учета Беларуси) по итогам 2022 года составил $24,8 млрд (+10% к 2021 году без учета Беларуси). За 2015–2022 годы он вырос более чем в 1,6 раза (с $15,1 млрд до $24,8 млрд). В качестве долгосрочной цели взаимодействия двух объединений видим создание Диалогового партнерства ЕАЭС — АСЕАН. ЕАЭС — привлекательный и открытый партнер для целого ряда зарубежных стран. И это не пустые слова. Союз никому не навязывает свои правила и рамки, наоборот, выступает за равноправный и конструктивный диалог с заинтересованными государствами и интеграционными объединениями. Выступая логистическим и экономическим ядром Большого Евразийского партнерства, союз имеет колоссальный потенциал для расширения торгово-экономических связей с партнерами по всему миру.
— По каким технологическим направлениям в рамках промышленного сотрудничества и кооперации у ЕАЭС имеется наибольший импортозамещающий потенциал?
— Одной из ключевых задач и точек роста становится повышение промышленного потенциала экономик стран ЕАЭС. На сегодня в союзе уже реализуются проекты в авиа-, автомобиле- и машиностроении, радио- и микроэлектронике, металлургии, химической и легкой промышленности. Их общая стоимость — более $270 млрд. По данным Евразийской экономической комиссии, на этапе строительства находятся 64 проекта, полностью запущены 94 проекта. Например, в России — строительно-дорожной и коммунальной техники, в Белоруссии — высокоэффективных компрессоров для бытовых холодильников и морозильников, в Киргизии — "умных счетчиков" учета электроэнергии. ЕАЭС обладает преимуществом в производстве многих товаров, в том числе турбореактивных двигателей, сельскохозяйственных машин, различной бытовой техники, электрических проводников, товаров текстильной промышленности. Одной из сфер, где имеется большой потенциал для кооперации, является производство электрических транспортных средств. Кроме того, в конце мая текущего года главами государств ЕАЭС был одобрен проект протокола о внесении изменений в договор о союзе, который предусматривает формирование союзного механизма поддержки промышленной кооперации. Совместные кооперационные проекты смогут быть реализованы за счет льготного кредитования из бюджета ЕАЭС. На эти цели будет ежегодно выделяться 10% взимаемых ЕАЭС антидемпинговых, штрафных и компенсационных пошлин. Войти в программу смогут проекты, в которых задействованы представители не менее трех стран ЕАЭС. Партнеры по ЕАЭС уже поддержали предложенный нами приоритет — применять инструмент исключительно для развития высокотехнологичным отраслей, поддерживать ежегодно до десяти проектов (стоимостью 16–17 млрд рублей), благодаря которым будет расти взаимная торговля, развиваются инвестиции. Предполагаем, что на субсидирование процентных ставок промышленных кооперационных проектов в следующем году будет направлено 1,7 млрд рублей. Уже сейчас ЕЭК совместно с ТПП (Торгово-промышленная палата) и бизнесом прорабатывает список таких проектов с Евразийской экономической комиссией. В их числе — совместное производство лекарств в Армении, шин в Белоруссии, удобрений в Казахстане, лесозаготовительной техники в России, строительство текстильно-швейного кластера в Киргизии и др.
— Как обстоят дела с рынком контрафакта в пространстве ЕАЭС? Какие итоги показывает введение цифровой маркировки товаров и какие новые группы в странах Евразийского экономического союза и Узбекистана могут быть охвачены этим инструментом в ближайшие годы?
— Контрафактная продукция — это, конечно же, зло, с которым мы последовательно боремся как на национальном уровне, так в союзе. Сейчас в странах ЕАЭС маркировкой товаров для прослеживаемости и защиты прав потребителей охвачены молоко и молочная продукция, лекарства, табак, алкогольная продукция, товары легкой промышленности, обувь, шубы, духи и туалетная вода, шины и покрышки, фотоаппараты и лампы-вспышки. Отмечу, что применительно к конкретной стране — члену ЕАЭС перечень может отличаться, поскольку процессы внедрения маркировки на национальном уровне имеют разноскоростной характер. В дальнейшем планируется расширять перечень маркируемой продукции по тем видам продукции, по которым завершены пилотные проекты: биологически активные добавки, антисептики, кресла-коляски. Продолжаются пилотные проекты по таким видам товаров, как медицинские изделия, икра осетровых и лососевых рыб, безалкогольные напитки.
Что касается Узбекистана, то сейчас в республике маркировкой обеспечиваются табачные изделия, алкогольная продукция, пиво и пивоваренная продукция, лекарственные средства, бытовая техника, вода и прохладительные напитки. С 1 июля 2023 года начинается обязательная маркировка первой группы товаров — соки, газированные и негазированные воды и напитки. С 1 августа 2024 года начинается обязательная маркировка второй группы товаров — вода и прохладительные напитки в металлической таре. Для Узбекистана перспективный интерес в маркировке представляет продукция легкой промышленности — хлопчатобумажная пряжа, готовые изделия из хлопка, поскольку, по данным ЕЭК, налаженные кооперационные связи между производителями текстильной продукции стран ЕАЭС и Узбекистана включают более 450 производителей хлопчатобумажных пряжи, тканей и трикотажных полотен. В целом в ЕАЭС постепенно идет процесс интеграции национальных товарных знаков и систем маркировки товаров в единую систему цифровой маркировки товаров как важного элемента формируемой глобальной системы товарной прослеживаемости для обеспечения легального оборота на общем товарном рынке союза. Буквально на днях я своим письмом уведомил ЕЭК о том, что мы расширяем перечень товаров, по которым будет принята маркировка. Россия в этом направлении двигается очень активно. В ближайшее время мы расширим этот перечень. И очень надеемся, что к маркировке этих товаров присоединятся и другие наши партнеры по ЕАЭС.
— Как вы оцениваете перспективы роста товарооборота стран ЕАЭС с Ираном, по каким товарным группам видите наибольший потенциал роста? В чем интерес исламских партнеров к российскому и евразийскому рынку?
— Взаимная торговля ЕАЭС с Ираном с момента формирования союза существенно увеличилась. За 2015–2022 годы товарооборот ЕАЭС с Ираном вырос в 2,7 раза (до $6,15 млрд). В частности, экспорт в Иран увеличился в 2,4 раза (до $4,19 млрд), импорт — в 3,5 раза (до $1,96 млрд). В перспективе прогнозируется дальнейшее расширение внешнеэкономических связей, в том числе на основе планирующегося запуска полноформатной зоны свободной торговли с Ираном, развития транспортно-логистических и инфраструктурных возможностей МТК (международный транспортный коридор) "Север — Юг". Экспертное сообщество прогнозирует рост экспорта России в Иран к 2030 году в 1,5 раза (к 2022 году, до $5,6 млрд), импорта — в 1,4 раза (до $1,6 млрд). Наиболее высокий потенциал роста в экспорте в поставках из России в Иран прогнозируется для продовольственных товаров и сельхозсырья — в 1,4 раза (до $4,7 млрд), древесины и изделий из нее — в 2,7 раза (до $0,16 млрд), машин и оборудования — в 1,5 раза (до $0,16 млрд). В импорте России из Ирана это машины и оборудование, по которым предполагается рост в 2,4 раза (до $0,2 млрд), продукция химической промышленности — в 2,6 раза (до $0,4 млрд), рыба — в 2,3 раза (до $0,17 млрд). Такой прогноз характеризует интерес Ирана к емким и расширяющимся рынкам России и ЕАЭС и в целом отражает мировой тренд на регионализацию торговли, особенно в условиях усиливающегося неправомерного санкционного давления коллективного Запада на страны с отличной от их позицией.
— В ходе Международного экономического форума "Россия — Исламский мир: KazanForum" вы в том числе говорили о том, что Россия рассматривает возможности сопряжения транспортных коридоров с логистическими маршрутами в страны Африки, наиболее перспективные из которых — Танзания, Египет, Намибия, Марокко, ЮАР и Ангола. Есть ли на сегодняшний день рабочие проекты и с какими странами ведется работа по этому направлению?
— У Африканского региона хороший потенциал. Начиная с 2030 года центр мирового демографического роста переместится в Африку, где темпы прироста населения в настоящее время уже являются самыми высокими в мире. К 2050 году население Африки превысит 2,5 млрд человек. Понятно, что ожидаемые высокие темпы экономического роста обеспечены эффектом низкой базы. Ключевая проблема — это дефицит транспортной инфраструктуры. Портовая инфраструктура и морская торговля — основа торгового оборота Африки. Около 90% торговли континента осуществляется морем. Наилучшая транспортная связанность у стран в крайних точках континента, привязанных к международным судоходным маршрутам. Наряду с практическими мерами по поддержке российских экспортеров в части логистики сейчас активно изучаем инфраструктурные возможности портов африканских стран, в том числе с точки зрения сопряжения с нашими инициативами в рамках работы по развитию МТК "Север — Юг". Уверен, что в краткосрочной и среднесрочной перспективе это приведет к появлению рабочих проектов со странами региона.
МТК "Север — Юг" — кратчайшее расстояние перевозок грузов, предназначенных для Южной Азии, Восточной Африки, Ближнего Востока. МТК позволит в три раза сократить время доставки товаров из Индии в Россию. Срок прохождения грузов из Мумбаи в Санкт-Петербург по традиционному маршруту через Суэцкий канал составляет от 30 до 45 дней, а по коридору "Север — Юг" — около 10 дней. В настоящее время ведется обновление и развитие инфраструктуры МТК "Север — Юг". Достигнуты договоренности о строительстве последнего участка железной дороги Решт — Астара, соединяющей Иран и Азербайджан, что позволит завершить формирование западной ветки коридора. В прошлом году начали осуществлять перевозки полносоставных контейнерных поездов из России в Индию по восточной ветке сухопутного коридора "Север — Юг", которая проходит через Туркмению и Казахстан. Многое еще предстоит сделать и уже делается в части привлекательности маршрута. ЕАБР (Евразийский банк развития) в своем докладе по МТК "Север — Юг" в 2022 году идентифицировал порядка 40 различных барьеров, объединенных в группы инфраструктурных, тарифных, административных и финансовых. Безусловно, мы информируем наших партнеров в Африке о ведущихся работах и перспективах поставок по МТК "Север — Юг", в том числе через иранский порт на берегу Персидского залива Бандар-Аббас. Смотрим, как включить грузы, перевозимые по МТК, в действующие линии поставок с Африкой. Наша задача сегодня — сделать маршрут максимально конкурентоспособным. От этого будет зависеть и развитие логистики со странами Африки. В конце июля в Санкт-Петербурге состоится форум Россия — Африка, где мы более детально обсудим с коллегами все этим вопросы.
— В завершение, как вы видите результаты деятельности союза к 2030 году?
— Как вы знаете, в 2023 году Российская Федерация председательствует в органах ЕАЭС. Президент РФ Владимир Путин в обращении к главам государств — членов Евразийского экономического союза назвал основные приоритеты председательства нашей страны в союзе. Это работа по достижению технологического суверенитета, цифровой трансформации, формированию общего финансового пространства и развитию транспортно-логистических проектов. Также обсуждается возможность развития сотрудничества в гуманитарной сфере, гармонизация программ обучения и подготовки кадров для единого рынка труда союза. В конечном итоге это создание большего числа возможностей для создания и развития бизнеса и роста благосостояния наших граждан. Мы ведем работу, опираясь на те посылы, которые дал президент. В мае состоялась встреча лидеров стран ЕАЭС в рамках Высшего Евразийского экономического совета. Состоялся Второй Евразийский форум. В июне, сейчас, проходит встреча глав правительств стран — членов ЕАЭС в Сочи. В рамках которой, в частности, будет рассмотрен вопрос о создании в ЕАЭС наднационального рейтингового агентства. Подводя итог, по нашим оценкам, если мы будем грамотно и последовательно реализовывать наш интеграционный потенциал, то к 2030 году есть возможность увеличить удельный вес ЕАЭС в мировом ВВП в текущих ценах с 2,5 до 4% мирового ВВП. В мировом ВВП по ППС (паритету покупательной способности) — с 6 до 9%. Увеличить почти в два раза показатели взаимной торговли — с $83,3 млрд до $145 млрд. Торговлю с внешними партнерами возможно увеличить в 1,3 раза — с $0,9 трлн до $1,2 трлн. И накопленные инвестиции в ЕАЭС могут вырасти в два раза — с $24,5 млрд до $49 млрд за 2022–2030 годы. Но для таких результатов нам с партнерами необходимо будет повысить координацию реализуемых отраслевых политик, добиться полной ликвидации отдельных сохраняющихся препятствий на союзном рынке и максимизировать преимущества, которые получают от ЕАЭС граждане наших стран, то есть сделать акцент в дальнейшем развитии на "человеческом" измерении интеграции.