— Аркадий и Борис Стругацкие читателям известны прежде всего в тандеме. Каким образом они разделяли зону ответственности, работая над произведениями?
— Братья своими творческими тайнами не делились. Борис Натанович никогда не рассказывал, что и как они пишут: боялся, как это ни смешно, сглазить. Он говорил, что стоит только рассказать — и ничего не получится.
Такое правило действительно существует. Очень легко растратить копящийся потенциал словами — и когда уже всё сказано, работать становится неинтересно.
Я в молодые годы был свидетелем того, как Аркадий и Борис Стругацкие встретились в доме творчества в Комарово и напряжённо работали. Выглядело это так: один сидит или даже лежит на диване, забросив ногу на ногу, другой — за машинкой. Буквально каждую фразу они обсуждают, обтачивают. Потом тот, кто за машинкой, её записывает. Через несколько часов, когда тот, кто печатает, устаёт, — они меняются.
В отношении творческих моментов существует легенда, что Борис отвечал за эмоциональную составляющую, а Аркадий — за стратегию замысла. Но встречались и прямо противоположные случаи. То есть сказать определённо невозможно.
— По образованию Аркадий Стругацкий был переводчиком, а Борис — астрономом, работал инженером. Это обстоятельство влияло на их возможности в творчестве?
— Им очень повезло в том, что они были близки по духу, по своим системам ценностей, но в то же время как индивидуальности были очень разными. Именно поэтому их творческая палитра была столь широка, им так хорошо удавались персонажи с самыми различными характерами, от бандитов до космопроходчиков, от учёных до торговцев. Аркадий работал переводчиком с японского, но в первую очередь он был советским офицером. Рубаха-парень, широчайшая натура, гусар, если угодно. Он очень любил позу, эффектные высказывания.
- Аркадий и Борис Стругацкие, 1960-е гг.
- РИА Новости