Трезвый взгляд на отношения с Россией всегда существовал в консервативном сегменте американского экспертного сообщества. Другое дело, что сплошь и рядом он подавлялся текущей политической конъюнктурой, прежде всего примитивной политической психологией, представленной эйфорией "победы в холодной войне" и искушением раз и навсегда списать Россию как геополитическую державу.
Еще большим искушением было одиночество на геополитическом Олимпе: вспомним Джорджа Буша — младшего с его тезисом о "единственной сверхдержаве". К этому следует добавить другое: роскошь не знать историю и выстраивать стратегии с чистого листа.
Однако кризис вокруг Украины развеял эту иллюзию и наглядно продемонстрировал опасность предаваться искушениям политической безграмотности, а спровоцированная Западом СВО предоставила нам возможность это доказать еще и на практике. В условиях качественно новой геополитической ситуации трезвые голоса стали пробиваться через толщу фактически подцензурных американских СМИ.
К такого рода политологам относится Томас Грэм, который заведовал российскими делами в Совете национальной безопасности республиканской администрации Буша-младшего, а затем работал в политическом консалтинге у Генри Киссинджера — одного из столпов реалистической школы международных отношений. Не иначе как озабоченность национальными интересами Америки и очевидный провал бездарной и опасной попытки демократической администрации Байдена решить "русский вопрос" раз и навсегда побудили его высказаться на страницах консервативного журнала National Interest.
Что же он поведал в очень короткой статье под заголовком "Как обеспечить то, что конфликта НАТО с Россией удастся избежать"?Он просто перешагивает через проблематику урегулирования по Украине (вопрос явно неблагодарный — пусть разгребают демократы, которые в это, скажем прямо, вляпались) и переходит к теме отношений с "постконфликтной Россией". И тут не обойтись без урока по истории: Москва, "конечно же, будет стремиться отодвинуть как можно дальше от своих границ военную угрозу, которая в ее представлении исходит от Европы" (опять Европа, а Америка выводится за скобки!).
И дальше: поскольку маловероятны расчеты на реализацию западных рецептов решения проблемы, включая "развал России", она "скорее всего, останется узнаваемой версией себя в истории" со всеми своими ресурсами, а главное, стремлением гарантировать свою безопасность на западном направлении. Замечу, что именно об этом Москва предлагала Западу договориться по-хорошему в декабре 2021 года.
С этим "вызовом" США и НАТО придется жить, пока не удастся договориться о мерах по контролю над вооружениями в Европе, что маловероятно, на его взгляд, в ближайшие десять лет. Дабы лишить Россию стимулов "обратить вспять европейское политическое образование" (надо полагать, политкорректный эвфемизм для дестабилизации НАТО и подрыва западной солидарности) и заодно избежать "извечного балансирования на грани прямой военной конфронтации", требуется "взаимно согласованное сосуществование", хотя оно будет сопряжено с "конкуренцией" (а разве не таким оно было в изначальном варианте периода холодной войны?).
Не отказываясь от политики сдерживания, странам НАТО надлежит "восстановить нормальные дипломатические отношения с Россией, чтобы сотрудничать по вопросам, представляющим взаимный интерес, таким как изменение климата (вот и климат помогает), и управлять текущими разногласиями, например, по вопросам безопасности". Членам Североатлантического альянса также рекомендуется "ослабить санкции, дабы восстановить взаимовыгодные торговые связи и контакты между людьми" и "даже позволить России вернуться на энергетический рынок (фактически мы с него полностью и не уходили), создав защитные механизмы от чрезмерной зависимости от России".
Наконец, он признает важность более широкого геополитического контекста, по сути, признавая многополярность, формулируя его завуалированно и политкорректно — как "быстро нарождающийся мир активно конкурирующих глобальных (значит, не одна Америка в этой категории) и региональных держав". Очень напоминает формулировку из Стратегии национальной безопасности Дональда Трампа от декабря 2017 года.
На его взгляд, это было бы "наилучшим из возможных вариантов". Время покажет, как пойдет дело, но трудно не согласиться с ним в том, что ситуация подвела Запад именно к такой черте, к такому раскладу, который только и сможет обеспечить внешнее сопровождение прочного мира, а не перемирия на Украине, поскольку не в Украине все дело, а в запросной и не подкрепленной реальными ресурсами политике Запада.